Исполнение 1 читать дальшеДин спускается на дно моря. Его тело, пронизанное электрическими разрядами инстинктивных императивов, бьется в безмолвной панике, грудь лопается от разверзающейся в ней пустоты, череп сжимает тисками разницы давлений. Его температура растет. Сердце, одинокий арестант в безвоздушной тюрьме, колотится о ребра, рвется к горлу, умоляя о возможности дышать. Дин сочувственно относится к его требованиям, но выполнять не спешит: он слушает море, полый, гулкий, глухо булькающий и перекатывающийся в заложенных ушах голос. Прекрасный, монотонный, ничем не заглушаемый голос. Он словно бы исходит от колеблющегося пятна света, лежащего на поверхности воды, проницающего тихую зеленоватую толщу слабыми лучами. Этот свет лишь смутно намекает на существование жизни, но зато о протяженности времени, о бесконечно медленном напластовании материи, о прошедших и предстоящих геологических эпохах выражается очень определенно. Грустная песня, вечная песня. Дин слушает ее - тишину. Он слушает ее в ущелье Викос, сидя на камне, разглядывая дымящие вверху горы. В европейских развалинах (в очередной раз поражаясь тому, сколь одухотворенный вид принимает остов человеческой цивилизации, стоит ему устранить человека). На пустующем горнолыжном курорте с застывшим, поскрипывающим на морозе подъемным механизмом. Он бы очень хотел послушать этот концерт (скрип, одинокие птичьи выкрики, глухая сердитая партия ветра) в каком-нибудь по-настоящему труднодоступном месте - на Уране или на худой конец Марсе (с поправкой на локальную адаптацию, конечно), но Кроули отговаривал, ссылаясь на отсутствие должной теоретической и практической проработки тезиса о всесилии адских королей и рыцарского сословия. - Уймись, дитя, мои руки совсем не так длинны. И прекрати, наконец, растить в себе социального беглеца. Это не так просто, как кажется. Его жизнь была драмой, даже высокой драмой, была фарсом. Он искал бога безрезультатно, а потом нашел его глумливо ухмыляющееся подобие, внушавшее ему гадливое уважение своим эзотерическим цинизмом (и смерть от его руки была не хуже и не подлее любой другой). Он получил все, что может выпасть на долю удачливого и довольного жизнью человека, и все спустил за призрак, за идею, что в другом месте он нужнее, за нечто, представлявшееся синицей в руке. Он без устали ходил по кругу своего болезненного существования. Механизм разбалтывался все сильнее; вскоре сопротивление среды совсем сожрало его способность работать. Он скучал по ясности, по определенности, по животной заданности и чистоте бытия (дивный плод, надкушенный в Чистилище). - Я хочу увидеть мир в его изначальной простоте, - произнес Дин своими запекшимися в крови губами, водя темным взглядом по потолку бывшей своей комнаты в бывшем своем доме. Кроули посмотрел на него тем печальным, внутрь обращенным взором, какой появлялся у него, когда мир его злил, удивлял, разочаровывал - каким смотрел, в сущности, всегда; Кроули изобразил терпеливую улыбку; Кроули понимал.
читать дальше
Это оказалось неожиданно - и очень хорошо.
И по-Диновски. ))
И поэтично.
спасибо за добрые слова))
автор
подумалось, что имея такую же силу и способность, я бы тоже поступила как Дин в Вашем фике.
Спасибо))
Спасибо
Спасибо