5.10

[Supernatural Gen Fest]

Достэнфорд. Из-за невнимательности Дина Сэм получает травму на охоте. Джон зол, Дин испуган и чувствует себя виноватым и поэтому скрывает, что тоже пострадал. Правда открывается, когда рана дает осложнения и Дину становится хуже.

@темы: Пятый тур, Выполненные

Comments

[Джен-гость]

Автор 7,
А3

[Gaytri]

Ух ты ж... твою... бл... Понеслось все как! Авторы 5,6,7, друзья мои, люблю вас неизвестных (пока)))) трепетно и нежно. Спасибо!!
Даешь фильму по заявке!!!))))

[Джен-гость]

Мне неловко... Дину достается, а я радуюсь
Спасибо, Автор 7, стихов я совершенно не ожидала!
З.

[LenaElansed]

автор 7, спасибо ))) это было круто )

[Джен-гость]

Автор 5, я не видела вашего исполнения, пока не выложила свое. Оно прекрасно. И спасибо, что тоже вспомнили про Вьетнам (и гораздо глубже копнули, чем я - мне не хватило терпения на матчасть).
Автор 7, ох... 3-я строфа вообще в клочья.

Всем отозвавшимся (пыталась перечислить поименно, но сбилась и запуталась в никах и авторах) - СПАСИБО!
Сначала сомневалась, стоит ли вкладывать в уста Сэма этот... хм, упрек, наверное, но потом подумала, что за ним и в детстве не заржавело бы прямо сказать папеДжону, что он м..дак не прав.

А6

[Джен-гость]

Автор 6, ну, Википедия - наше все, на более глубокое копание меня тоже не хватило))))
Но просто я еще люблю военную тематику, а тут - такой повод

Спасибо и читателям, и остальным авторам, а главное заказчику - я должно смотрела на остальные исполнения, и в какой-то момент поняла, что не могу не...
Стих вообще порвал в клочья, да... Дин...

А5

[mag-da]

Авторы, ну вы круты! Это я не знаю, это волна какая-то пошла, шквал, творческое цунами с Дином в эпицентре. Потрясающе!

[fotin@]

Это наверное действительно прекрасный повод поностальгировать о первосезонных Винчестерах. В каждом исполнении и кейсы, по которым в последних сезонах я-то уж точно просто соскучилась. И парни, о которых сердце щемит когда вспоминаешь, да еще и пападжон! все вместе как раз образовало эту волну прекрасных авторов, коими наш фандом может гордиться!

[Джен-гость]

Исполнение 8

А ты написал на эту заявку?!
Давайте добьем до десятка!
Автору помогал гугл, все претензии к медицинскому обосную на его совести.

Кровь стекает через воткнутую в вену иглу через трубку от капельницы – и в глиняную миску. Совершенно беззвучно, просто льется тонкой струйкой, унося с собой силы и надежду.
Дин давно потерял счет времени. Кажется, что он здесь уже очень давно, лежит, привязанный за две руки к кровати, а чертова ведьма цедит и цедит из него кровь. В какой-то момент он даже удивился, почему она сразу его не убила, видимо, даже вслух, потому что она очаровательно улыбнулась и сообщила, что готовит очень сложное зелье. Для него постоянно требуется свежая кровь, поэтому за двенадцать часов она опустошит его вены, а если не хватит, то найдет кого-то еще. Время от времени его оставляют в покое, чтобы возобновить отбор крови через час или около того. Такой технологический процесс, пояснила она.
Дин стискивает зубы и прикрывает глаза, чтобы не видеть больше чертову ведьму, которая мешает отвратительно пахнущую смесь в большой чаше и что-то напевает себе под нос. Чертова ведьма выглядит весьма неплохо – средних лет женщина с отличной фигурой. Так и не скажешь, что тварь.
Самое обидное, что Дин сам с ней пошел. Да, она подбросила в карман ведьмовской мешочек – где-то между баром, библиотекой и местным моргом, где Дин искал отца, но пошел-то сам. Она поманила, а он пошел. Сам зашел в спрятанный в лесу домик, покорно лег на кровать и позволил себя привязать. Потом она вынула из кармана мешочек и рассмеялась, но было уже поздно. Обезоружила ведьма его ловко, даже припрятанный в ботинке как раз на такой случай ножик сперла.
В голове тоненько звенит, будто стайка комаров, слетевшая со стен, когда потушили свет. Во рту совершенно сухо, пить хочется ужасно, но просить воды у нее Дин не станет.
Мысли путаются. Дину кажется, что он проваливается в мягкость кровати, как в черный омут. Темнота подкрадывается со всех сторон и ждет, пока он потеряет бдительность и совсем ослабнет. Кровь стекает в миску, и надежда на то, что его кто-нибудь найдет вовремя, утекает вместе с ней. Дин понятия не имеет, где отец – быть может, он нашел эту ведьму раньше, и она высосала его досуха еще до того, как привела сюда Дина. Отец пропал неизвестно куда больше суток назад, хотя обещал вернуться до темноты. Выслеживал он как раз ведьму. Бросил их с Сэмом в доме на окраине Гатри и уехал ближе к обеду. Звонить Дин начал когда стемнело и продолжал набирать номер до рассвета, раз в сорок минут примерно. Утром сорвался на поиски, оставив Сэма в мотеле. Велел сидеть тихо и обещал, что вернется до темноты, но вот уже ночь, а он лежит в логове ведьмы и готовится к смерти. Не то чтобы Дин очень боялся смерти, скорее не очень верил в нее и не слишком часто о ней задумывался. Но то ли из-за кровопотери, то ли потому, что ощущает себя быком на скотобойне, сейчас вот задумывается.
Заодно думает о том, что отец должен остаться жив, просто обязан, потому что кто иначе позаботится о Сэме? Сэму всего пятнадцать и хоть он развит не по годам и умен, как вся остальная семья Винчестеров разом, небось сейчас сидит в мотеле и места себе не находит, если папа не вернулся. Дин кусает губы. Хочется орать в голос, требовать отпустить его и что там еще. Но это бесполезно, он пробовал. Все уже перепробовал за последние несколько часов. Остается только это – лежать и думать, ворочая тяжелые мысли словно булыжники.
Кажется, он на какое-то время засыпает, проваливается в тяжелую дрему, а когда открывает глаза, трубка уже убрана, а на сгиб локтя трогательно налеплен пластырь. Не хочет, чтобы донор скопытился раньше времени?
В доме жарко, Оклахома в июле – тот еще ад. Ведьме тоже жарко, она то и дело смахивает со лба пот, а потом все-таки открывает окно и дверь на улицу, чтобы разогнать духоту. Дин с наслаждением чувствует кожей ночную прохладу и делает глубокий вдох, от которого начинает кружиться голова.
Резкий звук застигает врасплох – кажется, он снова стал соскальзывать в сон, и теперь моргает, пытаясь рассмотреть то, что его разбудило.
Сэм… Чертов Сэм, будь он неладен, ворвался в дом и наставил на ведьму пистолет. Теперь он держит ее в прицеле и говорит… что? Сдаться? Гуманист Сэмми, мухи не обидит. Оборотня, впрочем, может, и еще кое-кого… Но сейчас перед ним человек, на вид совершенно обычный, с таким он еще не сталкивался.
- Стреляй, Сэм! – кричит Дин, но на выходе получается чуть громче шепота. Лучше бы молчал, придурок, потому что брат бросает на него быстрый взгляд, и ведьма сперва выбивает из его руки пистолет, а затем толкает в грудь, влепляя спиной и головой в обеденный стол. Брат кулем оседает на пол и затихает, а Дин все зовет его по имени, выворачивая голову, чтобы рассмотреть получше, но ничего не выходит, и тогда он обещает убить гадину, порвать на части руками и заставить жрать свои кишки прежде, чем сдохнет. Даже голос прорезается откуда ни возьмись.

[Джен-гость]

- Заткнись, а то кляп в глотку засуну, – дружелюбным тоном произносит ведьма. – И чем ты недоволен? Радоваться должен. В ближайшие пару часов я буду брать кровь у этого мальчишки, и ты проживешь подольше.
- Не трогай его! – рычит Дин и пытается порвать веревки на руках, но рвет только кожу на запястьях. – Я грохну тебя, сука!
Ведьма исполняет обещанное и затыкает ему рот кухонным полотенцем. Затем привязывает Сэма к стулу и ловко втыкает ему в вену иглу. Цедит кровь, а Дин может только бессильно рычать и дергать веревки, и чуть не плакать от бессилия.
Он даже окликнуть брата не может и только смотрит, как ведьма еще дважды вонзает в его вену иглу. Сэм то приходит в себя и дергается, пытаясь освободить руки, то опять затихает. Потом она снова переключается на Дина, и он жалеет, что не может убить ее взглядом. Очень старается, но никак.
Дин снова теряется во времени, сознание начинает меркнуть. Он помнит только, что там Сэм, и что им обоим отсюда не выбраться.
Ведьма варит свое зелье, бормочет что-то про омелу и черемуху, и головастиков, что ли, или, быть может, головастики Дину уже чудятся.
Сперва он думает, что и отец ему чудится. Думает, что просто от безнадеги придумал себе папу, который врывается в логово ведьмы в самый подходящий момент и разряжает в нее целую обойму. А потом развязывает ему руки и убирает кляп.
- Как ты? Ранен? – резко спрашивает он, и Дин мотает головой.
- Нет. Я в порядке, - выдыхает он и закашливается от сухости в горле. – Сэм… Там Сэм…
Отец бросается к брату, развязывает, хлопает по щекам, пытаясь привести в чувство, вынимает иглу – как раз был черед Сэма…
Дин медленно встает и хватается за спинку кровати, чтобы не упасть. Головокружение сбивает с ног, очень холодно, перед глазами сплошные черные мушки - и пить, он страшно хочет пить.
Отец громко ругается на ведьму и переворачивает плошки с ингредиентами зелья. Обливает тело ведьмы керосином и поджигает, а затем подхватывает Сэма на руки и смотрит на Дина.
- Уходим. Быстрее. Пусть этот дом сгорит ко всем чертям.
***

Джон падает на водительское сиденье, захлопывает дверь и заводит машину. Рыкнув мотором, Импала срывается с места, уезжая прочь от полыхающего дома.
На повороте машина попадает колесом в яму, и от толчка стонет Сэм. Джон бросает взгляд на заднее сиденье: младший сын уже едва вмещается туда лежа, худые колени торчат из-под одеяла. Голова мотается по импровизированной подушке из старого пледа.
Сидящий на переднем пассажирском Дин разворачивается и смотрит на брата. Моргает и негромко говорит:
- Потерпи, Сэмми. Скоро доедем, отлежишься вволю.
Джон хмурится. Что-то в поведении старшего отпрыска ему не нравится. Он хочет расспросить его о том, какого черта они вообще пошли искать ведьму, и почему Сэм тоже оказался там, как он мог такое допустить, но…
- Дин? - зовет он и бросает косой взгляд на него. - Сын, ты как?
Дин медленно поворачивает голову и хмурится, словно прислушиваясь к себе.
- Нормально, папа. Пару часов сна мне не повредит, но ничего такого, что я не смог бы терпеть. Нужно заняться Сэмом. Она прилично крови из него выкачала.
- Нигде не болит? Ты какой-то вялый слишком. Она тебя по голове не била?
Дин морщится, прикрывает глаза.
- Она Сэма ударила, у него может быть сотрясение. Папа, ему рентген нужен.
Джон бросает взгляд в зеркало заднего вида.
- Приедем на базу и оценим все на месте, - решает он.
- Вас понял, - отзывается Дин и снова поворачивается к брату. - Потерпи, Сэмми. Осталось немного.

В арендованный на время охоты домик они вваливаются на рассвете. Джон несет Сэма на руках, тот уже пытается что-то возражать, но полностью в себя пока не приходит. Дин тащит сумки со снаряжением и сгружает на небольшой кухоньке.
- Пап, - негромко говорит он, смотрит устало: - Я попозже почищу, можно?
Джон считает, что оружие нужно держать в боевом состоянии и чистить сразу после охоты, но при взгляде на измученного сына язык не поворачивается сказать об этом. Дин и так знает. И эта просьба - лишнее подтверждение, что с ним что-то не так.
- Я сам, сынок. Тебе нужно отдохнуть.
Он отворачивается и спешно идет по коридору в комнату детей. Облегчение на лице Дина режет не хуже ножа.
Джон кладет Сэма на кровать и проверяет пульс. При свете тусклой лампочки все равно видно, насколько Сэм бледен, кожа холодная. Он постепенно приходит в себя, отвечает на пару контрольных вопросов, но тут же снова замолкает.
- Сэмми? - Джон заглядывает в приоткрытые глаза.
- Он много крови потерял, - тихо произносит Дин и протягивает бутылку с водой. - При кровопотере нужно много пить. Я знаю, я читал.
Джон кивает, открывает бутылку и помогает Сэму сесть. Требуется некоторое время, чтобы тот сообразил, что от него хотят. После этого он выпивает почти половину бутылки. Джон помогает младшему сыну лечь и поворачивается к Дину.
Дин лежит на своей кровати. Все случившееся на нем явно сказалось: тоже бледный, какой-то неестественно тощий. Он успел уснуть за то время, пока Джон поил Сэма.
Джон накрывает сыновей и выходит из комнаты. Чистку оружия никто не отменял.
Он медитирует над чисткой Динового кольта, когда слышит слабые шаги. На кухне появляется Сэм. Джон бросает взгляд на часы - прошло всего минут тридцать.
- Сэм? Ты зачем встал? - хмуро спрашивает он, переведя взгляд на отпрыска.
Тот стоит в проходе босиком, в джинсах и линялой футболке, которую пару лет назад носил Дин. Одежда на нем висит как на пугале - сплошные кожа да кости. Теперь еще эта потеря крови. Кажется, что малейшее дуновение ветра унесет его, как ураган - домик Элли.
Но Сэм - не Элли. Он упрямо цепляется за дверной косяк и смотрит на отца исподлобья.
- Дин отключился. Ему нужно в больницу.
- Он просто устал, Сэм, - вздыхает Джон. - Сказал, что в порядке, сам дошел до машины. Как твоя голова? Дин сказал, что ведьма тебя хорошенько приложила.
- Он без сознания, папа! - внезапно взрывается Сэм. - Ему нужно в больницу прямо сейчас. И если ты не отвезешь его сам, то за руль сяду я. Или вызову врачей сюда.
- Сэм...
- Он провел у ведьмы гораздо больше времени, чем я! Да в нем крови почти не осталось!
Джон тут же откладывает пистолет и поднимается со стула. Молча обходит Сэма, тот упрямо плетется вслед за ним.
Одного взгляда на Дина достаточно, чтобы понять - Сэм прав. И как он не подумал об этом раньше? Видел же, что Дин не в порядке!
- Сынок? - Джон бросается к кровати старшего сына, трогает холодный лоб. - Дин? Слышишь меня?
Но Дин не шевелится. Кожа холодная, бледная, даже видны сосуды. Джон прикладывает пальцы к шее, проверяя пульс - слишком быстрый.
Не тратя время на дальнейшие размышления, Джон поднимает сына на руки и направляется к машине. Уже обувшийся Сэм шаркает впереди, открывая двери.

[Джен-гость]

Они вваливаются в приемный покой в пересменку и наводят шороху. Сэм кричит, что им нужен врач. Джон молча тащит Дина к ближайшей свободной каталке и аккуратно укладывает бессознательного сына. Дин на шум никак не реагирует, голова безвольно перекатывается по белой простыне.
В следующее мгновение их оттесняют врачи. Медсестра отводит их в сторону, чтобы не мешали. Спрашивает что-то про страховку, Джон не глядя достает бумажник и вытягивает первую попавшуюся карточку. Сэм выглядывает из-за его плеча и смотрит в спины врачей, окруживших Дина. В какой-то момент его увозят в реанимационное отделение.
Джон хватается за голову, когда его внезапно догоняет мысль: он мог угробить сына собственными руками.
Сэм рядом шумно выдыхает.
- Он пошел тебя искать, - произносит негромко. - Ты сказал, что вернешься до темноты. Телефон не отвечал, и Дин вышел в город порасспрашивать.
- Я напал на след вервульфа, догнал его в Индиана-Спрингс, тут час езды от силы. Дольше в засаде сидел.
- А позвонить не мог? - зло спрашивает Сэм.
- Телефон разрядился, а зарядку я не брал. Не рассчитывал задерживаться.
Джон и сам понимает, насколько жалки его оправдания.
- Значит, из-за долбанной зарядки Дин мог умереть, - Сэм качает головой, словно не верит своим ушам. - Из-за какой-то гребаной зарядки и из-за того, что ты просто не посчитал нужным нас предупредить. Так?
- Сэм...
- Мы что, по-твоему, не должны знать твои планы, так? Словно... словно мы не семья, а... твои солдаты? Так? - он почти кричит, отходя от Джона.
- Сэмми...
- К черту все, - зло произносит Сэм и направляется к выходу на улицу. - Достало!
Дверь захлопывается за ним, и Джон выдыхает. Сэму пятнадцать, и хоть он не помнит, чтобы с Дином в этом возрасте было так же трудно, но для подростков вспышки гнева это нормально. Правда же?
Джон опускается на пластиковое сидение у стены и прикрывает ладонью глаза. Нужно дать Сэму время остыть, а потом уже пытаться поговорить.
Из задумчивости его вырывают крики с улицы. Врачи бегут с каталкой наружу. Через несколько мгновений дверь снова распахивается, и Джон видит, как медсестры толкают каталку к закрытым дверям.
У него холодеет внутри, когда он понимает, что на той каталке врачи увезли лежащего без сознания Сэма.

Сэм плывет в темноте, не спеша выныривать. Здесь тихо, тепло и спокойно. Не нужно ни за кем бежать или наоборот - убегать. Можно просто отдыхать, не задумываясь о том, что ждет завтра. Вот был бы еще Дин рядом...
Воспоминания обрушиваются лавиной, сметая тишину и покой: вот Дин говорит, что только прошвырнется по городу и расспросит кое-кого о папе; вот он же - прикованный к кровати и бледный до синевы; вот толпа врачей, они окружают Дина и увозят его от Сэма... Почему? Куда они дели Дина?
- Дин, - зовет он и открывает глаза.
Яркий свет режет чувствительную сетчатку. Сэм зажмуривается и смаргивает выступившие слезы.
- Сэм? Сынок, ты как?
Сэм с трудом поднимает руку и стирает предательскую влагу. Хмурится и удивленно смотрит на воткнутую в вену иглу. Переводит взгляд на подсоединенную к ней капельницу и вопросительно поднимает брови.
- Что случилось?
В поле зрения появляется отец - взгляд усталый и обеспокоенный.
- Ты отключился на пороге больницы. Как себя чувствуешь? Тошнит? Голова кружится?
- Немного, - Сэм пытается сесть, и папа помогает ему, поправляя подушки. - Как Дин?
Джон бросает взгляд на соседнюю койку. Сэм поворачивает голову и видит брата. Кроме капельницы к нему подключен кардиомонитор. Отсутствие разнообразных приборов жизнеобеспечения немного успокаивает.
- Вы уже пришли в себя? Чудесно.
В палату входит миловидная женщина чуть старше отца. Белый халат не оставляет просторов для воображения - она врач.
- Я доктор Ханниган, - представляется она. - Как самочувствие?
Сэм честно отвечает на все вопросы, пока женщина меряет ему давление, проверяет зрачки, прослушивает сердце и записывает показания в карточку.
- Вам очень повезло, молодой человек, что отключились вы на пороге больницы. Если бы помощь не пришла настолько быстро, вы могли впасть в кому. Такое бывает при кровопотере. В вашем же случае все осложняется сотрясением. Но мы оперативно разобрались с ситуацией, так что скоро будете как новенький.
Врач хлопает его по колену и поправляет висящий на шее стетоскоп.
- А что с Дином? - Сэм смотрит умоляюще. Ему нужно знать, что брат поправится.
- Ваш брат потерял гораздо больше крови. Если бы его привезли хотя бы на полчаса позже, я не давала бы никаких гарантий. На момент прибытия в клинику он уже впал в кому. Вторая степень - это не так страшно в его случае, могло быть хуже. Но и радости никакой. Мы весьма оперативно восстановили ОЦК, - она смотрит на два непонимающих взгляда и поясняет: - Объем циркулирующей крови. В случае с Сэмом достаточно было физраствора и полиглюкина. Большее опасение вызывало сотрясение. В случае Дина потребовалось ко всему прочему сделать переливание. Он хорошо воспринял лечение, вы можете видеть, что он уже не такой бледный, как был при поступлении. Мы оставили кардиомонитор, чтобы следить за показаниями пульса и давления, но это простая перестраховка. Примерно час назад он уже открывал глаза, хотя и слабо реагировал на происходящее. Совсем скоро он поправится, нужно просто дать ему отдохнуть.
Врач смеряет их взглядом и добавляет:
- Вам, кстати, тоже. Это предписание врача, ясно?
Сэм и Джон синхронно кивают, и доктор Ханниган уходит, напоследок попросив звать в случае чего.
Едва за ней закрывается дверь, Сэм сердито зыркает на отца.
- Я знаю, что ты сейчас мне скажешь, Сэм, - произносит тот. - Нет тех обвинений в мой адрес, которые ты можешь выдвинуть и с которыми я не согласился бы. Я не оправдываюсь, сын. Просто иногда меня заносит.
Сэм фыркает:
- Преуменьшение года, папа. Черт бы с ней, с незапланированной охотой. Ты мог бы позвонить! Один телефонный звонок - с тебя не убудет. Мы бы с Дином сходили с ума от безделья, ругались за право владеть пультом от телика или стреляли бы по пустым бутылкам на заднем дворе той халупы, где нам посчастливилось остановиться на этот раз. Один звонок! Это так сложно?
Сэм внимательно смотрит на отца. Тот - небывалое зрелище! - опускает голову и не оправдывается.
- Вы можете хотя бы в больнице не бросаться друг на друга? - хрипло спрашивает Дин, и Сэм тут же теряет интерес к конфликту.
- Дин? Ты как?
- Как самочувствие, сын? - Джон подходит к кровати старшего и проверяет пульс на запястье, не доверяя приборам - старая армейская привычка.
- Жить буду, - бурчит Дин. - Только посплю пару-тройку суток. Сэмми? Как голова?
Сэм перевешивается через борт кровати и улыбается.
- Чугунная у меня голова, сам же говорил.
- Я и не сомневался, - усмехается Дин, на его лице явное облегчение.
- Ну, раз у нас тут все едва передвигаются, командую «Отбой», - Джон треплет по волосам сперва старшего сына, затем - младшего. Занимает пустующую койку напротив. Скидывает ботинки и с кряхтением вытягивается поверх одеяла. - Примощу-ка на пару часиков свой радикулит, - бормочет он. Зыркает на детей: - Спать, я сказал.
- Да, сэр, - хором отзываются дети, и Джон довольно прикрывает глаза.
Дин ворочается на кровати, устраиваясь на боку так, чтобы видеть Сэма. Тот разворачивается лицом к брату и смотрит на него - уже не такого бледного, но все еще больного. Тем не менее, он жив, а это - самое главное.
Дин тихо мурлычет что-то из «Синдереллы», и Сэм под эту колыбельную проваливается в сон.

[volhinskamorda]

Еще и восьмое исполнение!
Автор 8, большое спасибо за папуджона-немерзавца и редиску. Ыыыыы, как он кается перед Сэмом!

[Дикий лесной эльф Лас]

Ыыыыы... Много исполнений не бывает
Автор-8, вы прекрасны)))

[mag-da]

Ну просто нет слов! Блестяще!

[Джен-гость]

Давайте добьем до десятка! А давайте!
Автор честно признается, что это всего лишь неуклюжая попытка переделки одного из его любимых стихотворений:
Я Шапочка, и мне девятнадцать лет.
На поясе болтается пистолет.
Укус уже практически не болит.
Под задницей трясется мотоциклет,
зато не появляется целлюлит.

Мой плащ с подбоем цвета христовых ран
прошел со мной четыреста с лишним стран.
Вообще-то называется "шаперон".
Еще на мне разрезанный сарафан,
рубиновое кружево и капрон.

Охотник любит красное. По ночам
мы глушим обжигающе-красный чай.
Подходит сзади, ласковый и ничей.
Курю. Его рука на моих плечах...
Наверно, это лучшие из ночей.

А чудо это - лучшее из чудес.
И в мире есть один настоящий Лес,
- стоит себе, загадочен, черноглаз.
Вот только бы никто никуда не лез.
И это подходило бы мне. Как раз.

Но вот - приходит день, на рассвете ал,
ее наряд пылает, как стоп-сигнал,
а Лес застыл, задумался и умолк...

На моем лице - нелюдской оскал.

И вот тогда
к девчонке
выходит
Волк. (с) Арчет.

Ну... что выросло, то выросло.

Исполнение 9

Ты взрослый, почти девятнадцать лет,
И спину слегка холодит пистолет.
Снаружи все жестко и не болит,
Как будто наросший экзоскелет –
Такой вот безбашенный инвалид.

Рука давно не дрожит на курке,
Все окрики плавятся вдалеке.
Душа с рукава сползает в карман,
И только двое в ее мирке –
И все ей продуют по счету ран.

Уже лет пятнадцать гремит набат,
И ритмом в шаги заплелось – солдат
На самой проигранной в мире войне.
И с марша сбивает лишь слово «брат»,
Гимном звуча в твоей голове.

Виной и стыдом холодеют виски,
Ты сам бы себя порвал на куски –
Но с этим справится и отец,
А кровь… да так, укусил москит.
Хохочет заливисто красное: «Лжец!»

Обман раскрывается светом дня,
И в собственном теле теперь западня.
Рассыпано по полу серебро…

Стекает вместе с венозной броня,

Обнажаясь
болезненно-мягким
нутром.

[LenaElansed]

я опять не успеваю писать отзывы

автор 8, это круто. такая охота - это то самое, что меня всегда пугало больше всего. она ж человек эта ведьма. и парни реально могли умереть... ужас. спасибо за историю ))

автор 9, уф! завораживает ритм просто ))

[guteere]

на этом фесте какой то праздник происходит! меня эта заявка сильно волновала и тут такой поток исполнений ! авторы молодцы!!!!!!!!!!!!! автор 6, у меня глаза на мокром месте были. авторы порадовали

[guteere]

я обновила страницу, ЕЩЕ исполнения!!!! не успеваю читать, на 6-ом остановилась

[+Lupa+]

Осталось только припечатать 10-м исполнением в стиле:
В аптечке
закончилась
последняя
упаковка
бинтов.
Сэм
спит.
Дин
наконец-то
заснул.
Джон
забылся
тревожным
сном.
В номере
густо
пахнет
кровью.

Но все еще живы.

[boeser_Kobold]

автор 1, автор 2, автор 3, автор 4, автор 5, автор 6, автор 7, автор 8, автор 9, автор 10 +Lupa+ - да вы издеваетесь
нельзя быть красивыми крутыми такими
автор 9 - офигенная переделка
+Lupa+,

Но все еще живы.

аминь!

[kitiaras]

+Lupa+,

Авторы, спасибо)))
Вы клевые!
Еще

[Джен-гость]

Ох ни фига себе Автор7 в шоке - задача минимум перевыполнена) Спасибо всем, кому понравилось
Я тут кое-чем еще разродилась, чуть-чуть НАДЕЮСЬ юмора, а то все ангст да ангст. Не знаю, каким исполнением это оформить, пусть решат админы)

Бонус

pov Дина или типа того

Рано-рано поутру
Повстречали ругару.
Он настолько шел голодный в эту самую пору!
До чего же он страшен -
Каждый был бы поражен!
Тут любой сбежал бы мигом - мы полезли на рожон.

Чтоб друг друга уберечь,
Надо было монстра сжечь,
Но схватил он в лапы Сэма - это было просто жесть!
Испугались как глупцы,
Но урод отдал концы -
Зажигалкой да с баллоном получил тот сукин сын.

Усвистали налегке,
Вот и дом наш вдалеке.
Ой да ладно, разве сдохну с рваной раной на руке?
Кто же знал, что в когте яд -
Все по-разному твердят,
Но теперь как будто кости самого огнем горят.

Хорошо не знает Джон,
Он и так сейчас взбешен,
Ну а в гневе он обычно круче ругару страшен.
Вроде начал распекать...
И упомнил...чью-то...мать...
Темень...вопли...чьи-то руки...что-то мягкое...кровать...

Все, закругляюсь и иду читать других авторов, кого еще не успела

[boeser_Kobold]

Автор 7 с бонусом - сказочка про ругару мне пришлася по нутру

[Supernatural Gen Fest]

Джен-гость, бонусом оформили)

[Джен-гость]

boeser_Kobold, автор счастлив, уруру)
Supernatural Gen Fest,
А7

[Джен-гость]

LenaElansed, boeser_Kobold, спасибо! Я сомневалась, стоит ли вообще это выкладывать, но вроде ничо так вышло.
Автор9

[Джен-гость]

Почитала я все это великолепие и поддалась стадному чувству зову музы.
Не вынесла душа поэта сердешных мук. Ну, то есть не поэта... а прозаика недоучки.
Вот вам мое исполнение.
Все косяки мои, бетила меня Орфограммка.ру

Исполнение 10

Нет, он точно идиот.
И наверное, очень скоро в этом убедится, потому что так положено в его жизни. Стоит принять какое-то, правильное на его взгляд решение, как он получает отрезвляющий пинок под зад. Это в лучшем случае. В худшем его получает папа или Сэмми.
Все дело, должно быть, в том, что отец ему в этот раз на самом деле доверял. Даже самому посмеяться хотелось от такой мысли. Ведь так не бывает обычно. Он доверял ему Сэмми, да. Доверял оружие, Импалу, разведку. Он даже доверил ему выкрасть у дорожных рабочих топографическую карту из их лагеря на краю леса. Но доверить ему принятие решений на охоте?
Тут-то у Дина и закружилась голова от этого пьянящего чувства, как от лишней бутылки пива. Храбрость ударила в голову и все моря, реки и озера стали по колено, горы не выше табуретки, а непролазный на сотни миль лес показался городским парком с ручными белочками и жирными голубями.
Отец с ним согласился! Это уже стоило отметить салютом достойным 4 Июля. Потом, когда они вернутся из леса. Надо будет обязательно это как-то отметить, может заказать несколько коробок пиццы и съесть их с отцом и Сэмми вместе. Папа, правда, не поймет. Но это неважно. Или зарубку сделать на рукоятке любимого охотничьего ножа, чтобы никогда в жизни не забыть этот день!
Столько планов. Голова кругом.
Ничего, еще немного. Судя по карте, которую они с Сэмом разглядывали в свете фонарика, минут пять назад, до маленькой лесной речки осталось всего ничего. Еще пара минут. А там им останется найти этого... как его... Нак... Накпэна... нокоу... или что-то в этом роде. Злой лесной дух, короче, если на человеческом языке выражаться.
Где-то возле реки у него логово, и именно туда дорожные рабочие собирались прокладывать новую объездную дорогу. Дух, конечно же, заволновался заранее, всячески препятствуя вырубке леса и стройке, отравляя воду, нападая на рабочих, оплетая машины ползучими растениями за одну ночь. Потом начал убивать.
И это несмотря на то, что до его дома возле той самой речки было два с половиной дня пешего хода через лес. Рабочим туда еще месяцы прорубаться, а он уже так разошелся.
Отец, конечно, был прав в том, что духа нужно обезвредить именно сейчас, пока жертвы не пошли исчисляться десятками жизней, вместо единиц. Ведь дух не успокоился бы. К тому же изгонять и убивать лесных духов намного проще без свидетелей и подальше от истеричной цивилизации, которая бы раздула из этих новостей очередной ужастик-страшилку для туристов и охотников. А еще любопытных, кто полез бы туда и там бы и сгинул.
И вот они во всей красе. Винчестеры в полном составе пробираются через лес. Два дня. Душных, влажных, забитых комарами дня и две сырые туманные ночи в одной тесной армейской палатке.
Но в какой-то мере это было хорошо. Они были вместе. Командой. Отрядом. Семьей.
И пусть папа храпит и толкается локтем под ребра, а Сэмми полночи читает свои книжки о мифологии индейцев с фонариком в зубах, для Дина нет места лучше, чем зажатым между ними в своем тонком бугристом спальнике. В душном палаточном облаке из запахов старой бумаги, брезента, машинного масла, кожи, пота и леса. Дома.
Этот поход уже начинал ему плавно нравиться. Несмотря на лес и насекомых, грязь, пот, засыхающий под одеждой от невозможности помыться и переодеться. Несмотря на Сэма, болтающего всю дорогу без умолку. Дурилка взял с собой полбиблиотеки, затолкал к себе в рюкзак, вместе с их походной "кухней" и припасами, и без остановки пересказывал им с отцом историю и мифологию местных индейцев и все, что известно об этом лесном духе.
Отец, наверное, поэтому постоянно уходил чуть дальше вперед от них. У него тоже начинали вянуть уши к концу первого дня. Но это же Сэмми...
Поэтому отец "прокладывал дорогу" в чащобе, Сэм полушепотом с энтузиазмом рассказывал, едва глядя под ноги, а Дин замыкал строй, слушая вполуха и зорко наблюдая за обоими, впередиидущими Винчестерами. Работа у него такая. Прикрывать тылы на марш-бросках. Да и в целом...
С наступлением ночи Сэм затих, Джон насторожился и ощетинился оружием, Дин превратился в беззвучную тень за их спинами.
Перед самой рекой они собрались на небольшой совет для разработки тактики ведения боя. Им нужно было обследовать берега и найти логово по вероятным следам - особым ягодам, произрастающим там в большом количестве. Где росло много этих ягод - название, которых Дин не запомнил, но запечатлел в голове картинку из книжки Сэма - там и должен был скрываться дух.
Дин предложил разделиться для разведки и, зайдя с двух сторон по берегу реки, встретиться у заводи, или месте предположительного убежища духа.
И о чудо!
Отец согласился!
Даже сказал, что это хорошая идея. Дин радостно прыгал в глубине души, сохраняя сосредоточенно выражение на своем лице, когда они втроем склонились над картой.
Наверное, у него кровь отлила в тот момент от мозга. И прилила к чему-то другому. К гордыне, должно быть. Сейчас уже и не понять.
Но в итоге они разошлись в разные стороны - отец направо, он с Сэмом налево - и скрылись из вида за густым подлеском. Каждый получил закопченный в ритуальном костре старый нож для устранения духа. Так, на всякий случай. Но отец дал строгий наказ, в драку не лезть, глупостей не делать, в случае обнаружения логова или духа, подать сигнал и держать позиции до его прибытия.
Душа Дина ликовала и пела, ночные насекомые скромно замолкли, а Сэмми торопливо сопел за его плечом, переместившись теперь в надежные тылы Дина.
Не то чтобы Сэма за спиной Дина теперь можно было спрятать. Он в свои семнадцать лет вымахал почти с него ростом, худой, нескладный, с длинными и угловатыми, как у детеныша лося ногами и руками. Лохматый как черт. И все равно любимый и оберегаемый младший братик, за которого он в огонь, воду, медные трубы и сорок кругов вокруг мотеля за разбитый телевизор. Ну не специально же Сэм его уронил с тумбочки, в конце концов, он уворачивался от нестирано-носочного снаряда, пущенного Дином. Ему и бегать. А папе не нужно знать подробности...
Из отвлекающий раздумий Дина вывела раскрывшаяся перед ними картина, когда они почти неслышно выбрались на высокий берег узкой речушки. Высокая почти полная луна ярко освещала верхушки деревьев, раскрашивала широкие листья кустов, внизу у воды, и переливающимся серебром заливала извилистую ленту-змейку реки, убегающей в лес.
- Красота какая, - прошептал Сэм, встав рядом с Дином на край небольшого обрыва.
Дин присел на корточки и глянул вниз: футов восемь-десять наклонной плоскости, заросшей низкими кустами, затем камыши и вода. Речка на вид неглубокая, но лесные речки бывают очень обманчивыми. Нужно было подниматься и начать прочесывать берег. Наверное, нет смысла спускаться пока вниз к воде, они начнут сверху.
- Пойдем вдоль края обрыва, - так же тихо ответил Дин, кивнув Сэму в нужное направление.
Сэм послушно развернулся в ту сторону, а Дин привстал, переступив с ноги на ногу. Под рифлеными подошвами ботинок что-то хрустнуло, и он глянул вниз.
Тонкие вьющиеся стебли, застилающие весь край обрыва и склон, растопыренные острые листья, красные каплевидные ягоды...
Ягоды...
Вместе с узнаванием и осознанием, хлынувшими в мозг Дина, в его уши ворвался треск и шорох, резко разорвавший невинную тишину ночи и раздавшийся с той стороны, где стоял Сэм.
Дин резко развернулся, выхватывая из-за пояса старый нож и уже зная, куда они только что пришли и встали всеми ногами. В логово духа...
В лунном свете мелькнули ветки, листья, извилистые гибкие корни, словно змеи, поднимающиеся с земли и сплетающиеся в мгновение ока в высокую фигуру... прямо за спиной у Сэма.
- Сэм!
Дин одним прыжком бросился к брату, но его движение было прервано резким толчком в грудь, отчего его тут же отбросило назад. Он шумно приземлился на спину в самые ягодные заросли, тут же путаясь в стеблях и давя кроваво-красные капельки. Перекатился и снова вскочил на ноги, только для того, чтобы увидеть как выросший из земли дух, резким движением оплел ноги брата лианой-корнем и дернул, бросая его на землю.
Сэм вскрикнул, больно приземляясь набок, и тут же был дернут в сторону широкого ствола ближнего дерева. Словно тряпичную куклу за одну ногу, дух швырнул его прямо к жестким старым корням. Сэм скатился вниз неподвижной кучей и затих. От гулкого звука удара у Дина все похолодело внутри, а потом с такой же стремительностью взорвалось ядовитым напалмом ярости, застилающей все перед глазами.
С диким боевым криком и прыжком тигра, настигающего антилопу, Дин метнулся к духу и с силой поезда на всем ходу сбил его с ног-корней. С деревянным скрипучим треском и хрустом они повалились на землю, перекатываясь клубком смешанных рук, ног, оружия и лиан с ветвями. Дин, не разбирая, что он делает, дергал, выкручивал и ломал, все, что попадалось ему в одну руку и рвал ножом, зажатым в другой. Еще одно беспорядочное движение и земля вдруг исчезла под ним и лесным чудищем и теперь их движение резво подстегивалось гравитацией.
Спутанным месивом они скатились с края обрыва и, оглашая окрестный лес треском ломаемых кустов, полетели кубарем вниз.
Может быть, он кричал. Может быть, это стонал и выл от ярости или боли дух, извивающийся как деревянный осьминог в его руках. Все слилось в жуткую какофонию отчаянной яростной борьбы.

[Джен-гость]

Исполнение 10. Часть 2

Он не замечал ни того, как ветки сломанных кустов рвут его одежду и кожу, ни как хлещут и бьют его "руки" духа, ни как крупные камни впиваются в тело. Ни даже как ледяная вода с плеском и брызгами взорвалась вокруг них, когда они докатились до реки.
Его тело просто убивало, а его разум истерически орал, как заключенный в средневековой пыточной камере, от мысли, что там наверху его брат ранен... или может быть, даже мертв. Что монстр напал на его брата! Посмел! Что он сам недоглядел, не уберег, не смотрел под ноги, думал о своих чертовых радостях и долбаной пицце, когда должен был смотреть за братом и искать следы монстра! Что он провалился, облажался, совершил ошибку, стоящую ему жизни брата! Не оправдал самого большого ему доверия...
Доверия, о котором он так, радовался, как малое дите над долгожданным рождественским подарком...
Сердце стучало, душа выла, а руки, держащие в мертвой хватке заколдованный нож, били, били и били сверхъестественное извивающееся древесное тело под ним, разбрасывая вокруг брызги мутной речной воды и зеленовато-серой жижи-крови, листья, ростки, щепки. Били до тех пор, пока чудище, зажатое между его ног, не перестало дергаться и стонать. Пока его колючие щупальца-лианы, обвившиеся вокруг груди, шеи и рук Дина, не ослабли и не сползли дохлыми змеями в мутную пену воды.
Дин с трудом остановился, судорожно вздохнул и поднял голову. Руки бессильно упали на колени в воду. Дыхание вырывалось загнанным хрипом из раскрытых в яростном оскале губ.
Сверху послышался шум, приближающегося через кусты человека.
Папа...
Сэм!
Дин вскочил как ошпаренный, и с трудом выпутавшись из останков лесного духа, падая и спотыкаясь, бросился наверх по склону. К тому месту, где они только что стояли оглядывая мирный лунный пейзаж. А теперь где-то там лежал раненый Сэм...
Ему нужно к Сэму...
Сейчас же!
Камни вместе с землей сыпались из-под его разбитых пальцев, руки и ноги скользили. Одежда практически вся промокшая насквозь липла к телу внутри и собирала всю грязь снаружи, облепляясь оторванными листьями. Несколько раз чуть не скатившись обратно, Дин из последних сил выбрался на край обрыва, буквально падая на ягодный бережок. Все тело начала сотрясать дрожь от отхлынувшей адреналиновой волны...
Или может быть уже от страха, потому что перед глазами, у дальнего дерева сидел отец, держа Сэма в руках.
Дин подавился вдохом и не в силах встать на ноги, пополз почти на четвереньках в их сторону. Джон сидел на коленях, положив голову и плечи Сэма себе на ноги. Даже при неярком лунном свете было видно, что половину лица младшего брата залило кровью из заметной раны на лбу возле кромки волос.
О, Господи...
О, Господи, нет...
Дин замер, парализованный ужасом.
Но отец поднял на него взгляд и к великому облегчению Дина в них не было тех эмоций, которые он там так боялся увидеть. Непроглядную тьму боли и скорби от потери... ту, что жила там со времени смерти мамы.
Дин выдохнул и осел на траву. Разжал скользкие пальцы, роняя темный нож.
- Он мертв? - спросил отец с едва заметной дрогнувшей ноткой в голосе.
Дин кивнул, потому ответил:
- Да, я его прикончил... - вдохнул, пытаясь успокоиться. - Там, внизу в воде. - Он кивнул в сторону обрыва.
- Что я сказал делать, когда вы найдете его? - строго начал Джон, отчего Дин сразу дернулся.
- Он застал нас врасплох, не оставил выбора, - Дин замотал головой, чувствуя, что вот-вот захлебнется в удушающем, как зыбучие пески, чувстве вины и провала возложенной на него миссии.
Джон открыл было рот, собираясь продолжить, в глазах его уже мелькнул знакомый огонек гнева и разочарования, но тут Сэм в его руках зашевелился.
- Папа... - прошептал он, подняв глаза и сконфуженно моргая.
- Ты как, малыш? - вдруг неожиданно мягким голосом заговорил Джон с младшим сыном, наклоняясь над его разбитым лицом.
Дина омыла такая невероятная волна облегчения, что он думал, его сейчас смоет, как селевым потоком и оставит валяться на траве бесформенной кучей счастливого блаженства, что брат живой и не слишком серьезно раненный.
- Папа... где Дин? - вдруг тихо, но как-то испуганно спросил Сэм, пытаясь повернуть голову, - папа... я слышал, как он кричал.
- Все в порядке, Сэм, - стал успокаивать его отец, доставая большой темный платок из кармана и прикладывая его к ране на голове, - Дин здесь, с ним все хорошо.
- Он кричал... - повторил Сэм, с трудом сглатывая и моргая. Потом, наконец, повернув голову, увидел Дина, замершего в паре шагов от них. Почти черного от грязи, разодранного, исцарапанного и взъерошенного.
- Я тоже слышал, поэтому и поспешил к вам. Все хорошо Сэм. Духа больше нет.
Дин молчал, не в силах выговорить ни слова. Где-то внутри кипящее чувство стыда, бурля, поднималось к горлу и не давало даже вздохнуть, обжигая грудь и горло.
Сэм со стоном попытался привстать, отец мягко помог ему, усаживая на густой мягкой траве под деревом.
- Ты как, сын? Дай я тебя осмотрю, - Джон привстал рядом с ним на колени и, взяв голову Сэма в руки, чуть повернул ее, чтобы разглядеть лучше повреждения.
- Ничего... нормально... голова только трещит, - попытался успокоить его Сэм.
- Дин, придется разбить лагерь здесь на поляне. Останемся до завтра. Нужно отдохнуть и привести Сэма в порядок, - Джон чуть развернул Сэма и прислонил его спиной к стволу, чтобы тому было удобно сидеть. Сэм тут же поднял руки к раскалывающейся голове.
- Да, сэр, - тихо ответил Дин и завозился, пытаясь найти в себе силы подняться.
Сил отчего-то было крайне мало, руки и ноги не переставали дрожать и, казалось, что эта дрожь пробирает его до самой сердцевины, потрясывая в глубине заодно и душу. На груди жгло, словно от разгоряченного металла только что отстрелявшего револьвера, и жар этот поднимался медленной вьющейся змейкой куда-то вверх по шее, пока не закручивался петлей вокруг его горла. Руки, пальцы, мелки царапины на лице начали вдруг в унисон сердцу пульсировать такой же жгучей болью.
Дин резко вдохнул, собрался силами и поднялся на ноги, пытаясь распрямиться.
- Дин? - одновременно спросили отец и Сэм, подозрительно уставившись на покачивающуюся перед ними в полутьме фигуру.
- Я в порядке... - соврал Дин, пытаясь выдохнуть и понимая, что отчего-то не может, - я...
Оглушающе-ослепляющей ядерной вспышкой испепеляющая боль вспыхнула внутри его головы, затмевая и заглушая зрение, слух и все остальные чувства. Выбелила все напрочь и беспощадно выключила свет.

[Джен-гость]

Исполнение 10. Часть 3

То ли вечность, то ли мгновение спустя... медленно и лениво чувства начали проявляться, как онемевшие конечности после долгого сна в неудобной позе.
Дин почувствовал, как он дышит, почувствовал гудящую, но тихую боль в голове, ноющую ломоту в мышцах практически всего тела. Затем, ощутил грубую царапающую ткань, касающуюся слишком чувствительной обнаженной кожи. От этого он смутился, но продолжил поднятие с глубины бессознательности. Слух уловил какие-то звуки вокруг, тихие и ритмичные, словно дыхание спящего человека, потом шорох ветра в листве, где-то далеко, вроде бы даже чириканье птиц и чьи-то шаги по подсохшей траве.
Потом прилетели запахи, мягкие и обволакивающие в ощущение безопасности и дома с легкой горьковатой примесью трав и коры.
Сквозь закрытые веки стал пробиваться неяркий свет. Дин с усилием приоткрыл небольшие щелочки, осторожно выглядывая из-под слипшихся длинных ресниц. Над ним ярким леопардовым пятном на темно-зеленом брезенте шевелился осколок солнечного света, пробившегося сквозь листву.
Палатка...
Собрав все силы, он широко раскрыл глаза и уставился в треугольный потолок их семейной армейской палатки. Затем, понял, что звук дыхания исходит справа от кого-то спящего совсем близко. Тепло человеческого тела ощущалось даже через толстый слой пухлого спальника младшего брата.
Почему он в спальнике Сэма?
Повернуть голову оказалось крайне сложным испытанием и заняло у него несколько минут, но когда он добился в этом успеха, Дин увидел то, чего точно не ожидал.
Рядом с ним в изможденной неудобной позе, подвернув одну руку под голову, спал отец.
Дин удивленно моргнул, оглядывая, такие знакомые, но отчего-то совсем изменившиеся черты лица. Папа хмурился даже во сне, упрямо, словно долго и мучительно боролся со сном и в итоге проиграл, свалившись с ног прямо рядом с сыном.
И когда он успел так постареть, подумал Дин, со странным волнением оглядывая седину, посеребрившую виски и бороду отца. И борода... длиннее, чем была. Рука протянута в сторону Дина и не касается края спального мешка буквально чуть-чуть. Лицо какое-то посеревшее, запыленное. Морщинки от этого кажутся только глубже.
Если бы Дин не знал отца лучше, он мог бы подумать, что лицо его искажает маска глубокого страдания. Как та самая, что бывает у него в начале ноября в каждую ненавистную годовщину... Маска отчаянья и потери, пустоты в душевных глубинах, которые ничем не возможно заполнить...
Дин в ужасе распахнул глаза, от мысли посетившей его замученный мозг. Если он здесь, папа здесь... то кого он мог потерять?
Сэм...
Резким вдохом втянул в себя воздух, отчего легкие заболели, а голова закружилась. Но так и замер, приоткрыв рот, как умирающая рыба на берегу, застывая от ледяного страха, парализовавшего его.
Джон вздрогнул и резко проснулся, испуганно открыв глаза и уставившись на старшего сына прямо перед своим лицом. На его широко распахнутые остекленевшие глаза...
Дин увидел, как кровь отлила от и без того бледного лица Джона, а в темных глазах отразился необъятный ужас мира осыпающегося в пропасть прямо из-под ног. Парализующую волну горя и отчаянья, боль разрываемой в клочья души, безмолвный вопль потери... Все в одну секунду, одним уничтожающим вихрем.
И до того страшно стало Дину от этого. Увиденного в глазах отца. Его героя, его примера, его фундамента и точки опоры во всем этом бессмысленном кошмаре их жизни, что его собственная душа заголосила и застучалась изнутри. Сделай что-нибудь... что-нибудь... сейчас же...
И Дин моргнул...
Выдохнул всем тем воздухом, который с силой заталкивал в свои легкие, как зов о помощи и спасательный круг, брошенный утопающему отцу:
- Папа...
Почти беззвучно...
Но почти отшатнувшийся Джон, вдруг моргнул, вздрогнул и резко подался вперед меняясь в лице на глазах. Все что успел разглядеть Дин, это как его черты разгладились, а глаза странно блеснули. А потом теплая шершавая ладонь обхватила его за шею и щеку, легонько притягивая к себе. Отец, привставший на одном локте, вдруг склонил свою голову к его и коснулся своим лбом лба Дина, щекоча взлохмаченными волосами.
- Господи, Дин... - зашептал он едва слышно, обдавая дыханием лицо сына, - господи... Дин, - повторил он и странным для него движением, вдруг провел рукой по волосам, гладя по голове как маленького ребенка.
Сердце Дина испуганно забилось. Должна быть какая-то весомая причина такого поведения отца. Не может быть это просто так. Не может этот человек с железными нервами и гранитной силой воли так рассыпаться на части перед его глазами без причины.
- Папа? - испуганно и вопрощающе позвал Дин, не в силах вспомнить ни одного больше слова и чувствуя необъяснимую дрожь, исходящую то ли от него, то ли от отца. Нет. Одно слово вспомнил. Самое важное. - Сэм...
Джон замер, прекращая его гладить и открыл глаза, чуть отстранился от Дина, моргнул, видимо собрался, приходя в себя. Судорожно вдохнул и осипшим голосом позвал:
- Сэм! - затем еще раз, чуть громче и оборачиваясь в сторону выхода из палатки, - Сэм! Сэмми!
Снаружи послышался шум, грохот металлической походной посуды, что-то еще упало и через секунду в палатку ворвался Сэм. Распахнул полы клапана, вваливаясь внутрь, словно не успел толком затормозить. Рухнул на четвереньки, испугано уставившись на отца, потом на Дина, потом опять на отца и снова на Дина.
- Сэмми, - один словом что-то объяснил Джон сыну, одним взглядом показывая какую-то непонятную Дину бурю эмоций, какофонию облегчения и радости, граничащие с истерикой. Сэм словно мысли прочел или какие-то их неведомые секретные сигналы, но отразил все эти эмоции на собственном лице. Уставился на Дина, оглядел его лицо, недоуменно моргающие напуганные большие глаза. Резко подался вперед и начал нервно ощупывать его.
- Слава Богу, Дин, - зашептал тот же набор слов Сэм, еще сильнее смущая Дина.
Прошелся руками по его плечам, по шее, положил прохладную влажную ладошку на лоб, будто проверяя температуру. Успокоился, отстранился и сел на пятки, снова перекидывая взгляд между лежащим братом и отцом. Подозрительно блестящий от влаги взгляд.
- Сэмми... - прошептал Дин, пытаясь выдавить из пересохшего в труху горла звуки, а не только воздух.
- Все нормально, все хорошо. Теперь все хорошо, - затараторил Сэм.
А Джон тяжело поднялся с помятого спальника Дина, оказавшегося под ним, и сел. Потер руками лицо и на мгновение спрятал глаза за ладонями. И Дин подумал только об одном, что очень хотел бы только одной вещи - не видеть всего этого ужасающего калейдоскопа эмоций, который он только что наблюдал, когда тот отнимет руки от лица. Видеть снова его, своего отца, своего Джона Винчестера. Потому что земля без этого под ногами - да и вообще, под всем его дрожащим телом - не стояла на месте, а вырывалась, как обезумевший бык на родео.
Отец убрал руки и Дин смог выдохнуть, глядя в знакомые кофейно-карие глубины. Мир затормозил и перестал дергаться окончательно, когда тонкие пальцы брата снова сжали его плечо.
Все хорошо.
Все. Хорошо.

[Джен-гость]

Исполнение 10. Окончание

Джон сидел, глядя на него, и молча потирал ладонью отросшую бороду.
- Ты, наверное, ужасно хочешь пить, - пробормотал Сэм, доставая откуда-то металлическую фляжку. Открутил крышку и прислонил к губам Дина, приподняв его голову второй рукой, - вот.
Заботливо и мягко наклонил фляжку, давая воде потихоньку протекать между потрескавшихся губ Дина, и он едва не застонал от невероятной сладости прохладной родниковой воды, живительной и пробуждающей. Жадно глотая, чувствуя как она течет по подбородку и не желая, чтобы это когда-либо кончалось, он напрягся и приподнял голову еще сильнее. Но Сэм мягко отодвинул горлышко фляги.
- Стой, стой, хватит. Не стоит сразу так много, а то тебе плохо станет. Через пару минут дам еще. Потерпи.
Сэм уложил голову брата обратно на мягкий край спальника и Дин часто задышал, потому что совсем забыл это делать, пока пил.
- Я пойду умоюсь, - хрипло произнес Джон и, слегка приподнявшись, стал выбираться из палатки.
- Пап, - окликнул его Сэм.
Джон замер и оглянулся у самого выхода.
- Я поесть приготовил, - робко предложил он, будто не раз уже слышал отказ.
- Хорошо... - кивнул отец, - спасибо, Сэмми. - Легкая улыбка коснулась одного уголка его губ. Он протянул руку и потрепал мягко растрепанную макушку Сэма, - спасибо, сынок.
Затем выполз из палатки. Края клапана сомкнулись, отрезая яркий солнечный свет от уютного темно-зеленого полумрака палатки от внешнего мира. Сэм обернулся к Дину и шмыгнул носом.
- Старик, больше так не делай... - проговорил он Дину, усаживаясь рядом и скрестив ноги по-турецки. Длинные коленки и локти торчали в разные стороны, придавая ему трогательную угловатость.
Дин поднял глаза на большой синяк с широким пластырем в середине на лбу младшего брата.
- Ты в порядке? - спросил он первое, что пришло ему в голову. К нему частично вернулся голос, это уже плюс. Но горло саднило так, будто он орал песни всю ночь напролет.
Сэм невесело рассмеялся.
- И это ты меня спрашиваешь?
- Да... - Дин с трудом сглотнул и попытался пошевелиться. Сил ноль. Все болит. Какого черта? - Что... что произошло?
- Ты, братец, напугал нас до смерти. Вот что произошло.
- Я? - искренне удивился Дин. Он ничего такого не помнил, - я не помню... ничего...
- Это потому что ты едва приходил в сознание за эти три дня, - устало ответил Сэм со вздохом.
Дин обратил, наконец, внимание, что и Сэм выглядит замученным, будто не спал уже очень давно. Такой же чумазый, лохматый и повзрослевший. Совсем как отец.
- Три дня? Почему? - мысли заметались в голове Дина в попытке собрать концы с концами. Не собирались. Три дня. Как? Почему? Он же не был ранен. Только мелкие царапины да синяки.
Сэм словно читал его мысли, просто глядя на выражение его глаз. Как-то он ему говорил уже, что глаза Дина выдают постоянно. Все его эмоции и мысли. Дин не верил. До этого момента.
- Яд, - просто ответил Сэм. - Что-то вроде соланина, только не совсем, какая-то сверхъестественная смесь. Ягоды, что росли вокруг, - это был паслен. А у духа было в них логово, и он сам был весь ими покрыт. Думаю, в его крови этого яда было предостаточно, чтобы тебя отравить.
- В крови? - Дин пытался неработающей головой осознать, что Сэм ему говорит. Как он мог его отравить?
- Ты его буквально на куски порубил. Духа. - На вопросительный взгляд Дина, Сэм пожал плечами, - я спускался к ручью потом за водой, видел что от него осталось. Вода там потом долго была зеленой и с пеной. А ты... - он махнул слегка в его сторону рукой, - ты весь был в порезах и царапинах, так, наверное, яд и проник в кровь. И... еще он тебя обвил чем-то. Лианами своими. Что у тебя даже отметины на груди и шее остались.
Дин прислушался к ощущениям. Действительно, в некоторых местах груди и шеи кожа казалась чувствительной, воспаленной и натянутой. Он даже вспомнил это ощущение тогда... после боя. Когда он сидел рядом с Сэмом и отцом уже на берегу и вдруг его начало все жечь. Должно быть, это было оно, а не его совесть... От пронзившей его мысли, Дин снова распахнул глаза и уставился на Сэма. Он же... он же не выполнил приказ, провалил миссию... подставил Сэма.
- Папа тоже ходил к ручью, - сказал вдруг Сэм, - знаешь, кажется, он был впечатлен.
Дин в неверии заморгал. Папа был впечатлен чем? Убитым монстром?
- Сказал, что такого здорового духа вряд ли кто-то смог бы завалить в одиночку, - закончил Сэм, а у Дина чуть не отвисла челюсть.
Папа был впечатлен тем, что он справился со злым духом леса? Или чем?
- Он... он сказал, что ты все сделал правильно.
Сердце Дина гулко застучало в груди.
- Ты уверен, что он не оборотень, Сэм?
Сэм улыбнулся и потер лицо. Совсем как отец.
- Уверен, - тяжело ответил он, наконец, - он... практически не отходил от тебя все три дня. Не ел почти ничего, не спал... боялся тебя из рук выпустить. На минуту оставить.
Дину вдруг стало снова так не по себе, будто чертова совесть только и ждала подходящего повода выкарабкаться на поверхность, как адская тварь из преисподней сквозь трещины в засохшей земле.
- Сэм... я... ничего не помню. Простите...
Сэм поднял очень ясные и от этого почти голубые глаза.
- Он очень боялся, что ты умрешь у него на руках. И я боялся. Мы не знали, что делать. - Сэм закачал головой, - мы не могли позвать на помощь. Город далеко, спутникового телефона нет. Идти за помощью... он не хотел... он боялся отпускать меня и не хотел бросать тебя сам. Что если... - Сэм странно запнулся, будто от кома в горле. Дин почувствовал, что от этих слов у него самого сводит мышцы на лице. - Что если ты... а он где-то далеко...
Дин часто задышал, не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями, со страхом, замешавшимся в них, как бензин в коктейль Молотова. Он не мог... не мог это слушать. Не мог продолжать. Не мог этого выносить.
- Сэм... Сэмми... дай мне воды... пожалуйста, - выдавил он из себя лова парализованным горлом, которое грозило закрыться окончательно и удушить его.
Сэм встрепенулся.
- Да, конечно, - развернулся, снова взял флягу и осторожно напоил Дина. Еще несколько глотков. Потом снова уложил, вытерев своим рукавом с подбородка брата пролившуюся мимо влагу.
- Почему у меня все болит? - спросил Дин. Тело ему очень плохо повиновалось и вело себя так, будто было одним большим сплошным синяком. Либо он преодолел полосу препятствий длиной в сотню миль.
- Это из-за судорог. Мышцы перенапряглись. Это пройдет.
Дин пожалел что спросил, желая уже спрятаться поглубже в спальник от взгляда Сэма. Слишком свежи там были эмоции прошедших трех дней.
- Папа, - опять заговорил Сэм, - он... я никогда не видел его таким, Дин.
Они оба замолчали, глядя друг на друга.
Дин тоже никогда не видел отца таким. И очень надеялся, что больше никогда не увидит. Лучше еще сорок кругов... чем эта пытка.
- Я очень устал, - тихо словно сам себе прошептал Дин, - я только открыл глаза и уже очень устал.
- Да, - Сэм вдохнул, шмыгнув носом, что-то стер с лица рукавом, - это очень утомительно, должно быть, три дня подряд то в судорогах биться, то кричать... то сгорать от лихорадки, - Сэм смущенно отвел глаза, будто рассказывал Дину что-то нехорошее. Повернулся опять. - Поспи. Теперь все будет хорошо. Папа сказал, что если ты очнешься, значит, все будет хорошо.
- Все будет хорошо, Сэмми, - сказал Дин, даже прежде, чем успел это подумать. Безусловный рефлекс.
- Я посижу с тобой. Теперь моя вахта.
Дин тяжело моргнул, глаза пересохли и закрывались сами собой, как намагниченные. Поспать было хорошей идеей. Не понятно для чего больше: чтобы отдохнуть или, чтобы спрятаться от всего... этого.
Наверное, от того и другого.
- Сэмми, я хочу тебе кое-что сказать, - Дин с усилием открыл глаза и Сэм наклонился к нему, чтобы лучше слышать. - Нечто очень важное... Я хочу, чтобы ты запомнил это, - Сэм взволнованно посмотрел на него, ожидая страшный секрет. Дин облизнул губы и выдохнул, - Я... я ненавижу вылазки в лес...
Сэм отстранился, поглядел на него в полном неверии, широко улыбнулся.
- Дин, ты идиот.
Глаза Дина медленно закрылись, и он мягко провалился в перину потертого спальника, запах костра, кожи, леса и дома. Но видя перед глазами только Сэма и отца... и зияющую пустоту потери и ужаса. Бездонное горе, затягивающее в себя без остатка, в глазах единственных дорогих ему людей. И надеялся больше никогда их не видеть. Никогда не дожить до этого...
Потому что... Сэм, кажется, прав.
Наверное, он и вправду идиот.