6.41

[Supernatural Gen Fest]

Дин допускает ошибку, за которую расплачиваться приходится Сэму. hurt!Сэм))

@темы: Шестой тур, Выполненные

Comments

[Джен-гость]

Кхм-кхм...
Я не знаю, о какой именно ошибке Дина хотел бы прочитать заказчик. Уповаю на то, что заявка родилась в "рифму" и пику иной, ранее поданной
Я сразу каюсь, что исполнила, возможно, некорректно. Но я всегда (и как автор, и как читатель) стояла на том, что все ошибки Винчестеров (то, что они сами считают своими ошибками и виной) не всегда ошибки и не всегда вина (и, в основном, не ИХ ).

Ну, и в конце концов, как говорил Рузвельт: "не ошибается только тот, кто ничего не делает"

В общем, если заказчик решит, что заявка не выполнена, я смиренно уйду в "неформат", но не устыжусь

Исполнение 1. Часть 1

Белое безмолвие

Сейчас

***

– Дин… а… что, как считаешь: рай есть? Или Святой Петр… Санта Клаус для взрослых?..

Дин встрепенулся. То, что Сэм начал «работать на гробовщика» стало самым мерзким дополнением к тому, что с ними уже случилось.

Отец всегда говорил, что опущенные руки убивают почище прицельного выстрела. Уныние убивает. Отказ от борьбы убивает. Всё убивает. Кроме действия и надежды.

Но доступные действия для Дина сводились сейчас к одному: говорить с братом, следить, чтобы тот не засыпал… И Дину оставалось только надеяться. За двоих.

– Не время для истерики, Сэм! – куда жестче, чем хотелось бы, и куда громче и уверенней, чем на самом деле мог, оборвал он.

Сэм должен был оскорбиться. Даже разозлиться. Сказать в ответ что-то резкое. Дин был готов выслушать целую тираду – всё, что угодно, лишь бы вспышка возмущения и гнева заставила брата вынырнуть из того сонного безразличия, в которое он с каждой минутой погружался всё больше…

Сэм не обиделся, не возмутился. Только слабо улыбнулся и полусонно пробормотал:

– Не истерика… Здравый смысл…

Тогда

***

Дин проснулся от холода.

От окна, к которому он прислонился во сне, тянуло ледяным. Ноги замерзли, и куртка, застегнутая под горло, казалось, совсем не грела. И как ни хотелось подремать еще немного, стоило признать, что вот-вот придется открыть глаза.

Холод был спутником утра. Как и шорохи, доносящиеся с заднего сиденья – младший брат всегда просыпался раньше Дина.

Начинался новый день. И значит, не было смысла пытаться вновь заснуть.

– Мы могли бы выехать сегодня с утра…

Дин сквозь полудрему слышал голос брата (тихий, почти на грани шепота, но оттого не менее сердитый), и звучащее эхом отцовское «неужели?». Эти звуки, как слова песни, ложились на привычный мотив: мерное постукивание в печке, ровный гул мотора, свист ветра за окном. И Дину, еще не совсем проснувшемуся, думалось, что он, как и положено заправскому меломану, помнит наизусть и куплеты этой песни, и её вечный припев.

– Чем раньше охота начнется, тем раньше закончится.

Отец отвечал нарочито спокойно: и в этом спокойствии (предвестнике бури) Дину слышались раскаты «ударных» - близкого грома. Брат что-то бурчал о ночи в дороге, десяти часах за рулем и усталости… и тому, что всё перечисленное повышает риски и снижает шанс закончить работу скоро и без последствий. И – увы, припев «композиции» был неизменен – Сэм в итоге высказал то, что всегда становилось причиной ссоры: «…и мы могли бы хоть один вечер провести как нормальная семья».

– Мы чертовски нормальная семья! – взвился Джон.

– «Чертовски нормальная» – это чертовски верное определение!..

В спорах брата и отца Дин всегда видел что-то вроде разминки… Боя с тенью. Как у борцов, перед выходом на ринг…

Дин, сколько себя помнил, входил в новую охоту на кураже, Сэм и отец – на чем-то ином, непонятном Дину, но давно уже привычном и принятом – признанном необходимым. Сэм и отец – Дин мог в этом поручиться – пикируясь, распаляя друг друга, и сами не отдавая себе в том отчета, друг другу явно помогали. Настраивали. Поднимали адреналин до нужного деления на шкале. Дин уже давно научился относиться к этому ритуалу философски: по большому счету, его все равно было не избежать.

Что же до этой стычки, то Дин был к ней готов еще с вечера. С того момента, как услышал приказ отца собираться и заметил, как потемнели от досады и обреченного разочарования глаза Сэма, процедившего сквозь зубы: «Прекрасно! Сочельник, и мы – в дороге!..»

Это были первые аккорды их строевого марша.

Сейчас Дин слушал заключительные.

– Попридержи язык, сын! – резко оборвал Сэма отец, уже не понижая голоса, не боясь разбудить Дина, который все еще делал вид, что спит.

И Дину оставалось только театрально зевнуть, зашевелиться на сидении и потянуться, разминая затекшие мышцы. Пора было просыпаться.

Впереди была охота. И рождественское утро – белое и мутное от ледяной крошки, бьющей в лобовое стекло.

***

Сэм шел первым, собирая на волосы и в откинутый капюшон весь снег, что ветки ближайших деревьев накопили за зиму. Пару раз он провалился в снег почти по пояс, собственным примером демонстрируя, куда Дину не стоит ступать… Брат напоминал Дину громадного щенка – своим нетерпеливым движением вперед, нервными, раздраженными взмахами головы (тщетными попытками вытрясти снег из волос), недовольным фырканьем и ворчливым бормотанием, сопровождавшим очередной неудачный шаг по тонкому насту. Всё это было так забавно, что почти позволяло забыть о утренней ссоре, притупляло чувство опасности.
– Я не собирался «жевать индейку у телика, в то время как оборотень подрал уже двоих»! – наконец, высказался Сэм, продолжая и завершая их с отцом пикировку.

Отец, заходивший к логову твари с другой стороны – в паре километров к западу – не мог слышать Сэма, но тому это было и не нужно. Реплика предназначалась Дину, и Дин ответил:

– Как скажешь…

– Он просто мог не приказывать, а… предложить, - продолжил брат, и Дин, увернувшись от очередной заснеженной ветки, возникшей как назло прямо перед носом, только пожал плечами:

– Без разницы. Всё равно были бы сейчас здесь. Или ты бы остался «у телика»?

– Были бы здесь, – оборвал брат. – Но именно в этом разница.

Сэм замолчал. И Дин, понимая, что теперь-то брат уж точно не станет продолжать разговор (считая, что сказал достаточно), прислушался к лесу.

Было тихо.

Будь Сэм в добром расположении духа, он назвал бы тишину вокруг «белым безмолвием», уточнил, что это название – цитата, и попенял Дину, что тот не читал классики… Но Сэм хандрил. И, кажется, не думал о том, что такая тишина слишком необычна даже для зимнего леса: только скрип снега и треск валежника под ногами, только стук ветвей под ветром. Молчат даже птицы, не реагируя на то, что кто-то тревожит их покой.

– Как-то странно тихо…

Сэм развернулся вполоборота, кивнул:

– Дин, я говорил: это – не оборотень, – едва слышно прошептал он.

– Не начинай.

«Охота вслепую» – еще один ринг, на котором отец с Сэмом вечером сошлись для боя.

В арсенале отца были годы опыта, чутье охотника, и вся картина «места преступления» в общем, не дающая повода для сомнений: два тела, изодранные исполинскими когтями… вырванные сердца жертв…

В арсенале брата – упрямство и смутные предчувствия. И еще, как вчера показалось самому Дину, банальное нежелание выбираться на охоту в Сочельник: Сэм предпочел бы провести эту ночь за книгами, в поисках «подозреваемого»… И, возможно, под утро, сдавшись, выдавить, что отец оказался прав.

С учетом набора «оружия» совершенно не удивляло, что Сэм был нокаутирован на первых минутах первого раунда отцовским коронным ударом «не обсуждается», и до утра зализывал раны…

Сейчас, слушая мертвенную тишину леса, Дин спрашивал себя: не ошибся ли он, поддержав отца и посоветовав брату не искать того, чего нет.

[Джен-гость]

Часть 2

Сейчас

***

– Всё-таки не оборотень, Дин… – пробормотал Сэм, и это было худшее из всего, что он мог сейчас сказать.

Дину было достаточно своих мыслей: неважно, что брат их не слышал.

Дин и без того ругал себя последними словами за весь прошлый вечер (что ему стоило вместе с Сэмом зарыться в книги!), за ночь в дороге (на кой же черт он спал?!), за утро… За то, что поддержал отца, согласившись, что их охота – всего-то охота на оборотня… За то, что поддержал брата с его идеей разделиться с отцом и загнать тварь в ловушку (поддержал просто для того, чтобы прекратить их бесконечную пикировку). За то, что аптечка осталась где-то там, в кустах, в снегу: первое, что сделала тварь, дышащая ледяным ветром, – выбила из рук ружье и сорвала сумку с плеча…

– Ну, можешь собой гордиться, мистер ботаник… – выдохнул Дин, с силой прижимая свою куртку к боку Сэма и задерживая дыхание: Сэму наверняка невыносимо больно.

Сэм, похоже, боли не чувствовал, и это тревожило Дина куда сильнее, чем все возможные муки совести. Это – шок, и счет – на десятки минут… Сэм смотрел сквозь Дина и убаюкивающе-сонно размышлял:

– Нечем гордиться… я... я ведь не предложил никакого варианта… Теперь-то понятно, что это – Итхаква… Вообще, папа прав… Раны он оставляет, как оборотень. Надо было из этого и исходить…

– «Папа прав»? – Дин натужно засмеялся. – Вот теперь я начинаю волноваться…

Сэм, наконец, посмотрел на Дина, тоже усмехнулся:

– До этого-то не волновался, конечно, - ехидно заметил он. – Дин, ты так сильно жмёшь… Продавишь меня насквозь.

– Не ной, – подбодрил Дин и, заметив, что брат снова погружается в себя, быстро спросил: – Скажи лучше, чего боится эта твоя… Их…тыква?

– Ит-хак-ва, – Сэм закатил глаза, привычно реагируя на вечный подкол брата – коверканье терминов, и спокойно продолжил: – Понятия не имею. Я не смотрел толком… Огня, может быть?.. Надо смотреть. Дай ноут. Он там, на заднем сиденье…

Дин прикрыл глаза. И пока он подбирал слова, Сэм – как ему наверняка казалось – продолжил его успокаивать:

– Ладно… Можно посмотреть позже, а потом вернуться. Папа успеет, Дин. К тебе – точно успеет… Дин, ты так и не сказал, ты думаешь: рай есть?

Тогда

***

Странная тишина в секунды сменилась ревом ветра, стуком ветвей и воем.

Поэтичные сравнения были скорее по части Сэма, но то, что вой казался «леденящим душу», сейчас представлялось Дину чем угодно, но только не фигурой речи.

Ветер поднял клубы снега, закружил вокруг, дезориентируя, мешая землю с небом, не позволяя ни видеть, ни слышать.

– Дин! Сэм! – ветер донёс крик отца и тут же потопил его в шуме и вое, вплел его в сотни и тысячи других голосов – высоких, ледяных, кричащих в агонии, заставляя сомневаться в том, действительно ли отец звал их.

– Сэм! Сэм! – Дин и сам кричал, не боясь себя обнаружить: метель и ветер явно были для твари родной стихией (и едва ли он дал ей лишний козырь), но оставалась надежда, что брат услышит, пробьется ближе…

Тварь – плоть от плоти пурги и бурана, будто сплетенная из снежных вихрей, с мертвыми белыми глазами на лице, не похожем ни на человеческое, ни на звериное, – уже стояла прямо перед ним, точила о ближайшее дерево ледяные когти. Волны снега расступались у её ног, поднимались вокруг, обвивая коконом.

Прицелиться было невозможно, и Дин, стреляя в снежный кокон и уже понимая, что проиграл, сделал то последнее, что мог – прорычал, пытаясь перекричать ветер:

– Сэм, беги!..

Снежная волна снесла его с ног, вырывая из рук ружье, почти нежно снимая с плеча дорожную сумку с арсеналом и припасами… Дыхание сбилось. И пришло то, что Сэм назвал бы «белым безмолвием», даже не подозревая, что этот рассказ Джека Лондона Дин всё-таки успел прочитать…

***

Дин открыл глаза, но темнота не отступила. И тишина тоже осталась с ним… Вокруг снова было тихо. Спокойно. Мёртво.

Холод пробирал до костей… И только по спине текло что-то теплое. А голова… казалось, было больно даже просто думать. Хотелось снова закрыть глаза. И спать. Просто спать, и не вспоминать ни о чем… Но чье-то хриплое дыхание справа не давало заснуть, уплыть на убаюкивающих снежных волнах… Тревожило, волновало… Вытаскивало из сна.

– Сэ-эм? – тихо позвал Дин, приподнимаясь.

– Проснулся?..

Ледяные волны безразличия схлынули, и накатила тревога.

– Сэм? Ты… как?

– В сознании, – брат, кажется, улыбался. – И тебя рад видеть в сознании… Где бы мы ни находились… Нужен костёр… чтобы «видеть» можно было не только в переносном смысле…

Дин с трудом поднялся на ноги: оказалось, что всё может плыть и кружиться даже в том случае, когда вокруг – темнота, и не видно ни черта.

– Нужен не костер, а факел. Надо выбираться отсюда. Или ты решил задержаться? – Дин услышал, как где-то в темноте брат снова хмыкнул (что нашел смешного?!) – Твой рюкзак с тобой?..

– Рюкзак – да. А задержаться… не то, чтобы решил… Но мне придётся, наверное…

Темнота перестала быть помехой, и головокружение отступило: Дин сам не понимал как, он оказался рядом с братом – прямо напротив, зажимая своей курткой рану. Сэм уткнулся лбом ему в плечо и бормотал что-то о белой тишине и бегущем ветре…

– Сэм, твою мать!..

– Помнишь, ты орал мне бежать?.. Я вроде как с тобой не согласился…

[Джен-гость]

Часть 3

Сейчас

***

В рай Дин не верил. Как и в Бога.

Вся его вера заканчивалась верой в ад – уж это-то место точно должно было существовать, потому что, если какое дерьмо может случиться, оно непременно случается… Это Дин знал наверняка.

Но он так и не смог полностью остановить кровотечение... И Сэм, то замолкая, то начиная нести какую-то чепуху, уверенный, что находится в отеле или машине, порой выныривал из полузабытья и все настойчивей требовал ответа (конечно же, положительного) на свой вопрос «есть ли рай?».

– В общем-то, я вряд ли в него попаду, – задыхаясь, серьезно размышлял брат, а Дин чувствовал, что ему самому становится слишком тяжело дышать. – Может, для кого-то… но уж точно не для меня… Но знаешь, Дин, надеяться – тоже выручает…

Дин кивнул. Кажется, он и сам уже надеялся только на это: на то, что где-то там, над ледяными сводами пещеры, куда их затащила тварь, над утонувшими в снегах лесами, среди грёбаных снеговых туч, существует этот самый долбанный рай, где Санта для взрослых – Святой Петр, протянет руку и…

Вокруг было столько льда и снега. Пещера казалась бесконечной - ледяным пленом... И никуда им с Сэмом было не дойти…

– Конечно, не попадешь, Сэмми, – уверенно ответил Дин, борясь со сбивающимся дыханием. – Героям – в Валгаллу…

– А ты всё о Прекрасных Девах и пирах… – Сэм снова улыбнулся и закрыл глаза. Дин больше его не тормошил. – Выбирался бы ты отсюда, Дин… Пока можешь…

Кулаки сжались сами собой. Если бы Дин только мог, он бы не стал "выбираться отсюда" - нет! Он дал бы сейчас Сэму затрещину – просто за одно то, что такая мысль вообще пришла брату в его слишком уж умную голову.

...Куда ему идти, если?..

– Уйти и оставить тебе всех прекрасных дев Валгаллы?..

Сэм судорожно вздохнул. Наверное, оценил шутку… Голова брата соскользнула с плеча. И Дин закрыл глаза.

***

Белое безмолвие пещеры сменилось белым шумом, а чуть позже – белыми стенами палаты.
К концу второго дня Дин уже не был уверен, что эти белые стены – то самое желанное спасение. В другой ситуации он сказал бы, что предпочтет белый ледяной плен этому белому плену простыней, подушек и запретов…

Выпить мёда здесь не давали (и выступали даже против пива), но пара медсестер вполне тянула на прекрасных дев, а потому, вероятно, клиника в Интэрнэшнл Фоллс штата Миннесота вполне могла сойти за филиал Валгаллы.

Дин загадал, что это будет первым, что он скажет Сэму, как только тот придёт в себя.

[БьюттиЛ]

Замечательно! Совершенно такие Сэм и Дин! И вот эти семейные Винчестерские радости - я сильно не люблю Джона, а тут прямо примирилась с ним
Прекрасная история. В прямом смысле - красивая, перед глазами встает, очень уж оно даже не написано - нарисовано.
Белое безмолвие, белый шум, белые стены. Классно.
Спасибо.

[LenaElansed]

спасибо

[-Nixie-]

Очень атмосферная зарисовка-кейс
Спасибо автору.

[galiandra]

Спасибо. Замечательный текст. Даже слов нет, чтобы выразить все переживания )))

[_серый_волк_]

Мне очень понравилось это исполнение такой сложной заявки
Интересно и правдиво.

– Героям – в Валгаллу…
ДА!
Спасибо большое)))

[Lacerrta]

Хорошие

[Джен-гость]

Уповаю на то, что заявка родилась в "рифму" и пику иной, ранее поданной

абсолютно правильно угадали. надеюсь, что заказчик первой заявки не в обиде))

замечательное исполнение может виноватого Дина тут нет, но сама история просто замечательная огромное спасибо. очень понравилось.

Сэм и отец – Дин мог в этом поручиться – пикируясь, распаляя друг друга, и сами не отдавая себе в том отчета, друг другу явно помогали. Настраивали. Поднимали адреналин до нужного деления на шкале. Дин уже давно научился относиться к этому ритуалу философски: по большому счету, его все равно было не избежать.

и спасибо, что Джон у вас не засранец))))
заказчик

[Canus]

Ооооо! Неотснятая серия! Спасибо автору))
п.с. хотя я б ещё почитала подробнее, как Джон их вытащил

[na1207ra]

И всёёёооо? Я так не хочу! Я проду хочу, внятную и со счастливым концом! Помните Артура Грея из "Алых парусов"? Когда он сказал что-то типа "А мне всё равно. что это работа великого мастера, я не могу позволить, чтобы при мне из ран торчали гвозди и текла кровь." Вот и моей читательской сущности претят всякие такие окончания. И если давно усопшим классикам мировой литературы я уже ничего не могу предъявить по вполне понятным причинам, то современникам я об этом говорю. Пожалуйста, допишите и так,чтобы всё хорошо закончилось. Заранее спасибо!

[Джен-гость]

БьюттиЛ,

Белое безмолвие, белый шум, белые стены. Классно.

Всё белое))
В каком-то обзоре о творчестве я читала, что "белый лист" - это неумение автора обращаться с деталями)) Наверное, в этом есть истина Но эта история увиделась мне именно "белой", и я очень рада, что это было воспринято читателем положительное - не как "чистый лист" без всего и вся, а именно как лист, на которым нарисовано белым.

LenaElansed,

-Nixie-,

зарисовка-кейс

Canus,

Неотснятая серия!

Ну, это лично для меня самый большой комплимент!

galiandra,

Даже слов нет, чтобы выразить все переживания

Lacerrta, они - лучшие!))) Но то - в реальности.
А если у автора в его истории получились хорошие, то автор уже безмерно счастлив

_серый_волк_,

ДА!

Мы знаем толк в Валгалле и Авалоне, правда? ))

Джен-гость,

может виноватого Дина тут нет

Вся вина Винчестеров - та, что они сами за собой видят. Думаю, самому Дину казалось, что он виноват. И я рада, что этого оказалось достаточно для того, чтобы заявка считалась исполненной.
Мне очень не хотелось бы, чтобы на братьев ложилась реальная, "настоящая" вина. Хватает им и того, что они сами себя винят за всех и вся.

Джон у вас не засранец

А он и не засранец, как по мне (в каноне). Сложный, противоречивый... Отец, в общем.
Хорошо, что мы совпали в нежелании видеть его извергом

na1207ra, о...
Знаете, вы мне сейчас напомнили одну мою читательницу (с другим ником) и стилем и сутью вопроса к автору))
Я даже не знаю, что и сказать...
Есть истории, которые заканчиваются смертью, а есть те, что заканчиваются жизнью. Эта - из вторых.
Там, за словом "конец" всё это есть: и спасение, и выздоровление, и разговор, и взбучка от отца, наверное... Но именно эта история закончена.
Винчестеры живы и будут жить) Сэм уедет в Стэнфорд, Дин немного позже найдет его там и заберет искать отца... Будут и ссоры, и драки, и примирение, и принятие. И продажа души, и шаг в клетку Люцифера. Всё будет. Там, за стенами белой палаты.
Эта история заканчивается вот так, уж простите меня.
Но.
Я редко пишу, но если вдруг мне случится еще попробовать свои силы на фесте, то начну я новую историю там, где остановила эту)) Чем-то ваш комментарий меня зацепил и пристыдил
Автор не обещает, но постарается.

Спасибо всем!
Автор

[_серый_волк_]

Мы знаем толк в Валгалле и Авалоне, правда? ))

Джен-гость, в разные времена, в разных ипостасях, о которых не всё и не всегда помним, но, да, мы там бывали и знаем))

[Norda]

так здорово написано! спасибо!

[kitiaras]

Замечательная история, автор! Настоящий кейс вышел и пронзительный х/к. И Винчестеры очень правильные. Спасибо за удовольствие

[Сундук Мертвеца]

Вау, какие Винчестеры

Замерзла, пока читала - и этта здорово. ))
И монстр заковыристый... люблю. ))
Спасибо, автор.