4.02

[Supernatural Gen Fest]

Охота на оборотня прошла очень неудачно - Сэм обращен. Что теперь делать братьям? ХЭ, или без - на усмотрение автора.

@темы: Четвертый тур, Выполненные

Comments

[Джен-гость]

Желает ли досточтимый заказчик какой-то определённый тайм-лайн? Или первый сезон подойдёт?
Потенциальный автор.

[Джен-гость]

Спасибо, тайм-лайн не важен. Ничего против первого сезона не имею. Пишите, пожалуйста, то, как вы видите эту ситуацию.
Заказчик.

[Джен-гость]

Исполнение 1. Часть 1.

Поздно ночью они догнали её на окраине города и взяли в клещи под железнодорожным мостом. Слыша за спиной тяжёлый топот одного и внезапно увидев впереди чёрный силуэт второго, она резко затормозила - когти проскрежетали по бетонным плитам, и от этого звука у неё заныло в дёснах, - испуганно заметалась, разбрызгивая грязь, оскалилась, зарычала, надеясь, что они дрогнут и отступят. Они не дрогнули. Прицелились, тяжело дыша, щурясь в ультрамариновой тьме. Первый казался крупнее и выше, но его движения были по-щенячьи разболтанны, словно он только недавно пошёл в рост и ещё не знал, как ловчее управиться с неожиданно вытянувшимися конечностями. Второй был ниже ростом, но опаснее. От обоих пахло горячим азартом гончих псов и холодной сталью.
Она не сомневалась, что и серебро они тоже припасли. Ей конец. Но ни один зверь не сдаётся без боя.
Она развернулась на пятках и бросилась назад, уже почти ничего не соображая, ослепнув от отчаяния. Успела сбить с ног щенка, прежде чем серебряная пуля вошла ей под лопатку. Вместе с ним покатилась кубарем по вонючим лужам. Щенок сопел, отбиваясь, но она умерла почти мгновенно, и когда они оба врезались в опору моста и распались, она была уже человеком и не дышала.

- Сэм, ты как?
Сэм ошалело мотал головой и протянутую руку заметил не сразу, но в остальном, кажется, был в порядке. На труп женщины-оборотня он даже не посмотрел.
- Ух... Дин! Видел, как она в меня врезалась? Как бомба! У меня до сих пор голова кругом...
- Сотрясения нет? Окей, вставай, нечего в дерьме разлёживаться.
Дин облегчённо улыбнулся - Сэм не видел его лица в темноте, но уловил улыбку шестым чувством. Он поймал руку Дина и рывком встал. Шатнулся, но брат был наготове - мигом поднырнул под левое плечо и обхватил за талию. Заботливая мамочка.
- Поехали-ка в мотель, Сэмми. Пивка возьмём, отдохнём, выспимся. Но сначала засунем тебя в душ, а то ты после обнимашек с этой тёткой воняешь, как деревенский сортир...
Дин настойчиво тащил его прочь - видимо, небезосновательно опасался, что на звук выстрела слетятся копы. Сэму вдруг захотелось отпихнуть его и сказать, что он сам в состоянии идти, не надо подставлять плечо и вообще - хватит обращаться с ним как с малолеткой. Но Дин вдруг остановился, выпустил его из спасительных объятий и произнёс изменившимся голосом:
- Сэмми.
Что-то отцовское почудилось Сэму в этом голосе - таким же папа предварял наказание за мелкие прегрешения ещё в те далёкие времена, когда Дин тырил шоколадки в магазинах, а Сэм симулировал жестокий бронхит, чтобы не срываться под Рождество в другой штат за очередной тварью. Но к папиным грозным интонациям примешивались Диновы недоумённо-растерянные. Коктейль получался загадочный.
Сэм раздражённо вздохнул:
- Ну что ещё?
Они как раз вошли в круг белого света от единственого уцелевшего в округе фонаря, и в этом свете Дин стоял, разглядывая свою руку с каким-то нездоровым любопытством.
- Вот, - сказал он и продемонстрировал Сэму измазанную тёмным ладонь. - Это не моя кровь. А оборотня я не трогал.
Сэм посмотрел на свои руки.
- Точно. Это моя.
Кровь сочилась из прокушенной мякоти большого пальца правой руки. Рука слабо ныла, но после падения у него ныло почти всё, так что неудивительно, что эту рану он не заметил.
Он стёр кровь и тупо уставился на следы зубов.
- Она тебя укусила, - подтвердил очевидное Дин. А потом повернулся к телу, так и оставшемуся лежать под мостом, и рявкнул: - Старая жирная шлюха!

Детка ждала в двух кварталах от злополучного моста, в укромной подворотне.
- Да ерунда, обойдётся, - увещевал Сэм. - Ранка же совсем неглубокая, заживёт как на собаке...
Дин молча кивал и потрошил аптечку, выкладывая антисептик и бинты прямо на капот. Он бы и рад был согласиться с братом, махнуть рукой и сказать, что беспокоиться не о чем, но ему слишком хорошо было известно, как именно люди становятся оборотнями. И Сэм тоже об этом знал.
Рана и впрямь выглядела безобидно - несколько дырочек на коже, аккуратный пунктирный полукруг. Кровь уже остановилась. Пока ещё можно было делать вид, что ничего особенного не произошло. Они оба пока не хотели об этом думать.
- Хорошо, что зашивать не надо, - сказал Дин, бережно бинтуя руку брата.
- Да... - тускло отозвался Сэм.
- Наверное, она цапнула тебя не нарочно, в конвульсиях...
- Да, наверное.
- Ты мог и не заразиться. Это совершенно необязательно. Тем более что ранка такая маленькая...
- Да, пожалуй.
- Вот и всё, я закончил. Всё будет в порядке, Сэмми...
- Ладно... Может, поедем уже? Я хочу помыться.

***

К тому времени, как они нашли подходящий мотель, круглая, самодовольная апрельская луна успела побледнеть и медленно, но верно катилась к горизонту. В номере было холодно, как в погребе. Сэм полез в душ первым и сообщил, что вода еле тёплая.
Дин буркнул "ага" невпопад и, как только за братом закрылась дверь, кинулся звонить отцу, Бобби, пастору Джиму, всем знакомым и полузнакомым охотникам - но отцовский телефон не отвечал, а все остальные только подтвердили то, что он и сам знал - что дело это конченое, никаких вариантов, парень, лучшее, что ты можешь сделать - пустить ему пулю в сердце, пока сам сердца не лишился. Это и есть милосердие, и да не дрогнет рука твоя, сынок. Кто бы он ни был, избавь его от участи монстра. Пристрели и не трахай людям мозги.
- Но это же Сэм, - беспомощно возразил Дин, чувствуя себя мгновенно постаревшим на сто лет. Но трубка уже молчала - он сам сбросил последний звонок.

Когда Сэм вышел из ванной, он сидел за ноутбуком, изображая расслабон и безмятежность. На экране мелькали анимэшные попки, сиськи и тентакли.
- Так я и поверил, - сказал Сэм со вздохом. - Мы три ночи выслеживали эту клыкастую шалаву, ты весь вечер ныл, что хочешь спать, а теперь намылился порнушку смотреть вместо того, чтобы дрыхнуть?
Прежде, чем Дин успел придумать что-нибудь в своё оправдание, он завладел ноутом и открыл свёрнутую вкладку.
На запрос "лечение оборотня" поисковик предлагал два миллиона ссылок - от "Скайрима" до частных клиник, врачующих гипертрихоз и облысение. Дин смутился.
- Ну, с облысением-то у меня точно проблем нет, - заметил Сэм, перелистывая ссылки. - Если действительно хочешь найти что-то толковое, по-научному оборотничество называется ликантропией...
- Я знаю, умник.
- ...но, полагаю, ты уже обзвонил всех, кто хоть что-нибудь соображает по этой теме, и если бы они знали способ, тебе не понадобилось бы гуглить всякую фигню.
- Это просто на всякий случай.
- Ты никому не сказал, что меня укусили? Не проговорился Бобби?
- Нет, но он, кажется, всё-таки заподозрил.
- Надеюсь, что нет, потому что, если я всё же обращён, я хотел бы получить свою пулю от тебя.
Он произнёс это таким обыденным тоном - словно омлет на завтрак заказывал, - что Дин чуть было не согласился. Потом до него дошло.
- Сэмми, ты же понимаешь, что я не смогу. Даже не проси.
- Посмотрим, что ты запоёшь, когда у меня клыки и когти отрастут.
- Да с чего вообще ты взял, что отрастут? Может, ещё пронесёт, отделаешься лёгким испугом!
Сэм неопределённо пожал плечами - мол, поживём - увидим, - и поплёлся к своей кровати.
- Может, ты и прав. В конце концов, я прекрасно себя чувствую. А сейчас ещё и прекрасно высплюсь. И всё у нас будет прекрасно... Но ты лучше положи под подушку серебряный нож - помнишь, тот, с насечками, который папа подарил? На всякий случай.
- Конечно, Сэмми.
- И хватит называть меня Сэмми...

[Джен-гость]

***

Дин проснулся в полночь от странного звука.
Он весь день проспал прямо за столом, уронив голову на руки, и от неудобной позы теперь гудело в затылке, а спина и плечи категорически отказывались разгибаться. У ноута давным-давно села батарея. Полная луна заглядывала в незашторенное окно.
Звук доносился с кровати Сэма - тихий щёлкающий хруст, вызывающий из глубин Диновой памяти канал "Энимал плэнет" - с таким же хрустом телевизионные анаконды заглатывали кроликов, а бабочки вылуплялись из коконов. Раньше он всегда переключал программу, когда слышал этот мерзкий звук, но сейчас от него некуда было деться.
"Ну вот и всё. Началось".
Дин неслышно встал и скользнул вдоль стены к сумке с оружием. Серебряный нож всё ещё мог пригодиться, хотя Дин сомневался, что ему хватит духу пустить его в ход.
Сэм глухо стонал и шевелился под одеялом, и его стон вскоре превратился в поскуливание раненого пса. Кости всё ещё ломались и перестраивались. Дин стоял у его постели, сжимая нож, и не знал, что, чёрт возьми, делать, если мелкий вдруг вскочит и вцепится ему в горло. К такому повороту событий жизнь его не готовила.
"Бога ради, Сэмми, только не вставай. Я не хочу этого делать. И не хочу сидеть потом рядом с твоим остывшим телом и думать, что, если бы я не забрал тебя из дурацкого колледжа, ничего этого не случилось бы. Ещё не всё потеряно, только не вставай, прошу тебя, не вставай..."
Но Сэм, разумеется, встал.
Его глаза в полумраке казались огромными, тускло-жёлтыми, а челюсти, как у всех оборотней, немного выдавались вперёд. Он откинул одеяло и встал на кровати, горбясь, как вервольфы из старых ужастиков, и слегка пошатываясь, как жеребёнок, только что родившийся на свет. Новорождённый монстр. Вряд ли он понимал, что происходит.
Некоторое время братья настороженно рассматривали друг друга. Сэм шумно тянул носом воздух и хрипло взрыкивал. В темноте он казался огромным, как Годзилла. Дин боялся пошевельнуться. Нож вздрагивал в его руке.
Наконец Сэму надоело это противостояние. Он повернулся к брату спиной, спрыгнул с постели и направился к двери.
- Сэм! - неуверенно позвал Дин.
Оборотень фыркнул, но не остановился. Поколебавшись, Дин отшвырнул нож в сторону, перемахнул через кровать и бросился за ним.

***

К рассвету он совсем выбился из сил, обзавёлся внушительной коллекцией синяков и ушибов, заработал лёгкое сотрясение мозга и только чудом избежал перелома позвоночника, а Сэмоборотень лишь слегка запыхался. Дин считал такое положение вещей чудовищной несправедливостью.
В конце концов он уже готов был сдаться и выпустить оборотня из номера, но тот вдруг безразлично зевнул, как ребёнок, которому наскучила игра, забрался на свою постель и, улёгшись поудобнее, мирно уснул. Его кости снова отвратительно заскрежетали, но обратная трансформация не заняла много времени.
На секунду Дин даже почувствовал себя оскорблённым.

Сэм отлично выспался - о чём не преминул сообщить, едва продрав глаза.
- Рад за тебя, - съязвил Дин. - А я вот глаз не сомкнул.
Сэм приподнялся на локтях, и его потрясённому взору предстала картина разрушений.
Вся мебель в номере была сдвинута с мест или переломана. Обои висели клочьями. Допотопный пузатый телевизор валялся на полу экраном вниз, словно старый алкаш - мордой в луже. Входная дверь перекосилась на петлях. Дверь ванной и вовсе была сорвана, и вместо зеркала над разбитым умывальником висела пустая, утыканная осколками рама. На одной из стен красовалась здоровенная вмятина. Кровать Дина была перевёрнута и обезножена, а сам Дин уныло бродил среди руин, давя ботинками осколки лампочек, прижимая к затылку мокрое полотенце и без особого рвения пытаясь навести порядок.
Ужаснувшись, Сэм открыл было рот, чтобы спросить, что стряслось, но тут же сам понял - что. Он размотал бинт на правой руке - укус бесследно исчез. Чего и следовало ожидать.
- Так я...
- Ага. Превратился в милую зверушку и всю ночь развлекался, швыряя меня по углам. Нам повезло, что мы в этом крыле единственные постояльцы, но лучше смотать удочки поскорее, пока нам не выставили счёт за бардак.
- Нехило. И это я ещё сердец не пробовал...
Дин застыл посреди комнаты и уставился на него.
- Что?
- Я хочу сказать... Я ещё как бы начинающий оборотень... Не в полной силе. А если загрызу какого-нибудь бедолагу и съем его сердце? Дин, возможно, в следующий раз ты не сможешь меня остановить.
- Ну, это мы ещё посмотрим.
- В следующий раз это может быть твоё сердце. Будь, чёрт возьми, благоразумен...
Дин потемнел лицом. Швырнул полотенце на пол, подошёл, заслонив блёклое рассветное сияние, и прошипел:
- Какое ещё, в задницу, благоразумие?! Предлагаешь пустить тебе пулю в башку после того, как я двадцать с хреном лет - всю твою жизнь - с тобой возился? Ты бы на моём месте так и сделал?
- А ты бы на моём месте попросил? - Сэм хранил олимпийское спокойствие. - Дин, самое поганое сейчас - то, что мы оба на своих местах. И я всего лишь хочу избавить тебя от дальнейшей возни. Всего-то один выстрел. Я бы сам, но... как-то страшновато.
Дина замутило от его извиняющегося тона. Он представил, что было бы, если бы та клыкастая тётка просто развернулась в другую сторону и под раздачу попал бы он, а не Сэм. Если бы это он всю ночь громил номер мотеля, пытаясь вырваться на улицу, а Сэмми плясал бы меж двух огней, чтобы и самому уцелеть, и не позволить озверевшему брату растерзать какого-нибудь случайного придурка, которому вздумалось шляться по городу в полнолуние. Если бы он проснулся, ничего этого не помня, и понял, что обречён.
Ему бы очень захотелось жить. Как угодно и кем угодно - монстром, зверем, убийцей, на диете из куриных сердечек, на цепи в полнолуния, в горах или пустыне за сотни километров от человеческого жилья, в подвале, в клетке, в одиночестве и забвении - но жить.
А этот мелкий идиот просит перестать с ним возиться...
- Мы найдём другой выход, - сказал Дин.
- Какой? Ты же знаешь...
- Если тебе так не терпится перейти в мир иной, я тебе в этом помогать не буду. До следующего полнолуния ещё далеко.
- Самоубийца.
- От самоубийцы слышу.

[Джен-гость]

Автор, спасибо! Начало интересное. Жду с нетерпением продолжения.
Заинтригованный заказчик.

[dark_seven]

прекрасное начало! спасибо

[Зефири]

Интересно что дальше!

[_серый_волк_]

Очень интересно)))

[Джен-гость]

Джен-гость, dark_seven, Зефири, _серый_волк_, благодарю!
Автор.

Исполнение 1. Часть 2.

Дин думал, что следующий месяц станет для них адом, и прятал подальше коробку с серебряными пулями. Но Сэм больше ни словом не упоминал о серебре и милосердии. Он был обычным парнем, всё ещё загонялся по поводу этой своей красотки Джесс, просыпался от кошмаров, искал отца, охотился, спорил, и в конце концов Дин понял, что он просто дрейфует, как лодка в открытом море.

Полнолуние застало их на севере штата Висконсин, и Дин счёл, что это большая удача - потому что чего-чего, а заброшенных сараев в висконсинской глуши хоть отбавляй, а им всего-то и нужно было на это время, что надёжные стены да относительное безлюдье кругом.
В последней на их пути приличной забегаловке Сэм умял пару увесистых бифштексов, хлопнул вискаря для храбрости и торжественно сказал:
- Поехали прятаться.
Ехать пришлось далеко и трудно, но ради неприкосновенности сердец невинных сограждан Дин выбрал самый, как он полагал, глухой уголок Висконсина - густой лес с полузаросшей просекой, старую лесопилку и пустой сарай - бывший склад пиломатериалов. Внутри сарай выглядел сумрачным и внушительным, как авиационный ангар, приятно пах сухой пылью и хвоей, а под крышей его гнездились стрижи.
Сэм огляделся, бросил спальный мешок возле центрального опорного столба и поинтересовался:
- Привязывать меня будем? В багажнике должна быть цепь... Иначе я эту хибару развалю по досочкам, когда халканусь.
Он старался казаться безмятежно-жизнерадостным, но Дин догадывался, что ему страшно до дрожи в коленках. Он и сам частенько в подобных случаях вёл себя как самоуверенный кретин и знал все эти спектакли на публику, всю эту суперменскую показуху на внешнем уровне, когда внутри, в самом укромном чуланчике, душа корчится и плачет от страха.
- Смотри не надорвись, когда будешь разваливать, - хмыкнул он и пошёл к Импале, которую пришлось оставить за воротами лесопилки, потому что сами ворота, упавшие с истлевших петель, лежали на земле и преграждали путь.

Когда сумерки сгустились так, что стало трудно различить стволы деревьев, Дин развёл костерок у запертой на замок двери сарая, уселся, прислонившись плечом к серым от времени доскам, и негромко позвал:
- Сэм? Ты как там?
За дверью зашуршали опилки, звякнуло железо, и приглушённый голос ответил:
- Нормально. Ближе не подойду - цепь не пускает.
- Это ничего... Ты прости, что так получилось.
- Да ладно, Дин. Ты-то тут при чём?
- Я должен был оставить тебя в покое, в Стэнфорде, а не тащить с собой. Тогда мы не оказались бы там, где оказались.
- По-моему, в этом больше отец виноват, чем ты. А ещё - та тварь, которая меня укусила. А ещё - я сам... Но теперь-то уже какая разница?
Дин пожал плечами. Невидимый Сэм - наверное, тоже.
Вскоре совсем стемнело. В костре трещали сосновые шишки и чадила хвоя. Волнами расходилось уютное тепло, и Дину хотелось, чтобы всё сейчас было чуть-чуть по-другому - чтобы они с братом сидели у костра вдвоём, плечом к плечу, и молча смотрели на огонь, как нормальные люди, которые выбрались в лес на ночёвку.
- Сэмми...
- Что ещё?
- Каково это - быть оборотнем?
- Чувак, это немного бестактный вопрос, тебе не кажется? И как-то странно, что ты только сейчас об этом спрашиваешь.
- Ну, ты вроде выглядел нормальным после той ночи...
Несколько минут из-за двери не доносилось ни звука. Дин решил было, что Сэм не на шутку обиделся, и даже собрался извиниться, когда брат всё-таки заговорил:
- Сначала и было нормально. Тяжело, конечно, всё это осознавать, но мне сейчас кошмаром больше, кошмаром меньше - без разницы... Но чем ближе полнолуние, тем паршивее. В конце концов начинаешь смотреть на людей только как на дичь, даже если ты сам ещё в человеческом облике. Трудно делать вид, что всё в порядке... И постояно хочется есть.
- Ага, это я заметил.
- ...И ещё серебро. Если прикоснуться - такое мерзкое ощущение, непонятное, что-то между зудом и ознобом. Будто лежишь в лихорадке и одежда раздражает кожу... Кстати, напрасно ты пули прячешь - я их вряд ли даже в руках удержу, не то что пистолет зарядить... Не знаю, что будет, если порезаться ножом из серебра, но боль, наверное, адская. Так что тоже не вариант.
- Не вариант чего?... Стоп, ты всё ещё об этом думаешь? Об этой своей живительной эвтаназии? Забудь, чувак!
- Нет, слушай, Дин, я тут подумал... Вот мы с тобой - два брата. Один - нечисть, другой - охотник. И по всем законам жанра один из нас должен другого убить.
- Опять завёл свою шарманку... Пошёл бы в задницу тот мудак, который придумал эти дурацкие законы! Я решил, что ты будешь жить долго и счастливо, а раз в месяц мы будем уезжать в какую-нибудь эпическую глушь вроде этой лесопилки и пережидать твои "критические дни". Вернее, "критические ночи".
- Ты что, действительно думаешь, что это так просто?
- Вот и объясни, что тут сложного! Тебе же виднее!
- А ты, Дин? Ты всю оставшуюся жизнь собираешься вот так под дверью просидеть?
- Ну почему сразу "всю оставшуюся"? Утром ты выйдешь, и мы съездим за пончиками в Брайант...
- Да я не о том.
- А если не о том - да, я всю жизнь буду сидеть и ждать под разными дверями, если за ними - ты. И это не обсуждается.
- Постой, это ты сейчас мне в любви признался?
- Да пошёл ты...
Сэм расхохотался, но смех вдруг приобрёл жутковатые раскатистые обертона, захлебнулся, сломался и закончился болезненным воплем. Панически зазвенела цепь.
Дин вскочил как ошпаренный, едва не угодив ногой в костёр. Бросил быстрый взгляд через плечо - ярко-жёлтая в серых пятнах, идеально круглая луна неторопливо поднималась над зубчатым краем леса. Звуки из сарая стали совсем уже нечеловеческими - будто там, внутри, метался насмерть перепуганный дикий зверь.
- Всё в порядке, Сэмми, - быстро заговорил Дин, прижавшись лбом к щербатым доскам. - Это скоро пройдёт. Потерпи немного... Ты не помнишь, ты спал, но в прошлый раз всё закончилось быстро...
Словно в подтверждение, в сарае наступила тишина, сменившаяся низким угрожающим рыком.
- А сейчас - ещё быстрее, - удручённо констатировал Дин и на всякий случай отошёл подальше. На душе у него было препаршиво.

Сэмоборотень добросовестно бесился до рассвета. Дин пригрелся у костра и даже незаметно для себя начал клевать носом, но резкий звон лопнувшей цепи вырвал его из дремоты, и остаток ночи он просидел наготове, навострив уши и до рези в глазах вглядываясь в серые щелястые стены, вздрагивающие от ударов изнутри. Ему казалось, что Сэм и правда способен развалить сарай по досочкам.

К утру всё благополучно стихло.
Дин выждал полчаса для верности, снял замок и осторожно отворил дверь. Сэм, уже в человеческом облике, безмятежно сопел, свернувшись калачиком в гнезде, свитом из остатков распотрошенного спальника. В его волосах застряли сосновые иголки и клочья синтетического пуха. Земляной пол вокруг столба был вытоптан дочерна, а сам столб - обмотан цепью в три витка и в щепки изодран когтями.
- Да, неслабо ты повеселился, чувак... - вздохнул Дин, разглядывая обрывок цепи на лодыжке брата. - Придётся придумать что-то понадёжнее.
Выйдя, он затоптал тлеющие угли, перетащил свой спальник в сарай, расстелил поближе к Сэму, улёгся и, поворочавшись с четверть часа на жёстком полу, уснул беспокойным сном.

[Джен-гость]

***

В полшестого пополудни братья сидели в брайантском ресторане "Совиный глаз", пили пиво и ждали, когда им принесут заказанную еду - чизбургер с картошкой и гигантский стейк с кровью. Рестораном это заведение можно было назвать с большой натяжкой - просто тесное грязноватое помещение с барной стойкой и парой скромных столиков по углам. Зато во всём городишке только здесь странствующих и путешествующих кормили настоящим мясом.
В багажнике Импалы лежала новенькая, без единой царапины, сверкающая стальная цепь - вдвое толще старой. Для обычного оборотня Дин предпочёл бы посеребренную, более надёжную, но для Сэма... Мелкому и так приходилось несладко. Сегодня он был угрюм, раздражителен и зол, отличался повышенной лохматостью и смахивал на разбуженного посреди зимы гризли.
- Вид у тебя какой-то... голодный, - осторожно заметил Дин.
- Поэтому я и заказал пятифунтовый стейк, гений.
- Видел, как у официантки глаза на лоб полезли? Она, наверное, подумала, что у тебя булимия. Или ты готовишься к конкурсу по поеданию стейков.
- Не смешно.
- Да не дёргайся ты так, Сэмми. Период трансформаций у оборотней длится в среднем от двух до пяти ночей, я посмотрел в папином дневнике.
- Это же целая грёбаная вечность...
Подошедшая официантка поставила на стол тарелки, кивнула на Сэмов стейк, едва уместившийся на тарелке, и заявила:
- Мы с ребятами на кухне поспорили. Я поставила двадцатку на то, что ты его не осилишь.
Сэм оглянулся: из-за дверей кухни за ним наблюдал парнишка-повар, - смерил взглядом дымящийся, истекающий розовым соком кусок мяса и мрачно изрёк:
- Попрощайся со своими бабками, детка. Я ещё и добавку попрошу.
Девица недоверчиво хмыкнула и отвалила, а Сэм взялся за вилку и нож.

К концу второго добавочного стейка за ним исподтишка следили не только официантка и повар, но и все посетители "Совиного глаза" - компания из пяти лесорубов и местный пьяница. Лесорубы тоже втихую заключали пари, а старый алкаш всё пытался рассказать, как он сам в незабвенной молодости участвовал в конкурсе по поеданию хот-догов, но от него только брезгливо отмахивались.
Дин подозревал, что мелкий сорвёт овации, когда опустошит тарелку, но расплачивались и уходили они в гробовой тишине.

***

- Как думаешь, Дин, реально где-нибудь здесь раздобыть свежее бычье сердце?
- Старик, ты меня пугаешь. Ты только что смолотил фунтов пятнадцать плохо прожаренной дохлой коровы! И как в тебя влезло, непонятно...
Сэм скорбно вздохнул и уставился на бесконечный, заросший молодыми соснами просёлок, по которому Импала уже минут сорок тащилась с скоростью престарелой черепахи. Пейзаж не радовал разнообразием - сосны, камни, лишайник и снова сосны. Майские жуки залетали в открытые окна. Тени становились всё длиннее, сосновые стволы романтично золотились в ранних сумерках. До темноты оставалось часа полтора.
- Можем завтра объехать местные фермы, - предложил Дин примирительным тоном, - поспрашивать, не забивает ли кто скотину. Если тебе так уж нужно чьё-нибудь сердце...
Сэм смерил его тяжёлым взглядом и съязвил:
- "Чьё-нибудь" звучит несколько двусмысленно.
Вдруг он встрепенулся и ткнул пальцем в сторону леса:
- Смотри, Дин, олень!
Это прозвучало так по-детски, что Дин сначала улыбнулся внезапному дежавю (Импала мчит по захолустному шоссе, папа за рулём, они оба позади играют в солдатиков, и вдруг это "Смотри!") и лишь потом увидел на опушке золотистого бора пятнистую шкуру и точёные рожки. Юный Бемби, как на картинке.
- Чувак, вот ты сейчас прям как маленький! - засмеялся Дин.
Сэм не ответил. Он смотрел на замершего среди сосен оленя, пока тот не скрылся из виду.

Дину показалось, что мелкий моментально напрягся, едва впереди замаячили ржавый забор заброшенной лесопилки и жестяная крыша сарая.
- Я не хочу туда, - сказал Сэм, когда Импала остановилась там же, где и накануне - у лежащих на земле ворот. Сказал как отрезал.
- Сэм...
- Что тут непонятного? Я не хочу всю ночь сидеть на цепи, как бешеная псина! Я человек, а не животное, Дин!
- Сэмми, успокойся, без паники... Что на тебя нашло, приятель?
- Почему ты всегда решаешь всё за меня? Это была твоя идея - приехать сюда, и с цепью тоже...
- Может, это потому, что кто-то не хотел становиться убийцей невинных людей?
- А может, тебе просто нравится мной помыкать?
Не ответив, Дин заглушил двигатель, вылез, демонстративно хлопнув дверцей, и направился к багажнику. Сэм догнал его.
- Дин, пожалуйста, не надо!
- Что за внезапный ПМС, принцесса? Ты же не думаешь, что я сейчас проникнусь сентиментальными чувствами и отпущу тебя погулять? - Дин невозмутимо пожал плечами, открыл багажник и протянул руку за свёрнутой в бухту цепью. Но взять её не успел.
Широкая тёплая ладонь брата мягко легла ему на затылок. Он даже удивился поначалу такой девчачьей нежности, но в ту же секунду ладонь стала жёсткой, пальцы крепко обхватили его голову, а остро изогнутая, покрытая дорожной пылью крышка багажника стремительно придвинулась и ударила чуть выше бровей. Боль прокатилась от глаз к вискам и померкла, как померкло и всё вокруг, и что-то твёрдое ударило в левое плечо. "Земля, - догадался Дин, - я лежу на земле". И отключился.

[Джен-гость]

Чем дальше, тем интереснее
Мне понравился диалог между братьями через запертую дверь
Автор, спасибо за продолжение, очень хочется еще
Заказчик.

[_серый_волк_]

Очень хорошо

[LenaElansed]

ого! Сэмми коварно крут ((( вот же

[Bosaya maya]

Саспенс-саспенс!

[dark_seven]

о, да! чем дальше, тем интереснее!

[Del_]

Слова про ночевку под дверью, если за этой дверью Сэм - бальзам на мою фанатскую душу. Спасибо)))
А финал продолжения... Он же за оленем помчался? Да?

Подписываюсь на проду!

[Джен-гость]

Джен-гость, dark_seven, спасибо! Кажется, оно тянет на миди и будет процентов на 50 состоять из душещипательных диалогов

_серый_волк_, я старалась...

LenaElansed, Bosaya maya, тёмная сторона Сэма такая тёмная...

Del_,

бальзам на мою фанатскую душу

За моменты вроде этого я и влюбилась в этот сериал)) А насчёт оленя - no spoilers!
Автор.

[Canus]

Читаю затаив дыхание отчаянно болею за ХЭ
Какие братцы!
Быстро же у Сэмми терпение кончилось, чтоб прятаться
Кстати, странно, по такой хорошей теме вспоминается всего один старый фик, и то недописанный.

[Джен-гость]

Canus, спасибо))) А если не секрет - что за недописанный фик?

[Canus]

Джен-гость, если память мне таки не изменяет, этот

[Джен-гость]

Canus, спасибо) Закончу свой фик - почитаю этот
Автор.

[Джен-гость]

Canus, спасибо за ссылку
Тоже с удовольствием почитаю.
Заказчик.

[Canus]

На здоровье, дорогие автор и заказчик))

[Just from Wonderland]

Меня тоже слова про ночевки под дверью зацепили и не отпускали) И, кажется, Бэмби не повезет.

[Зефири]

Так ведь и прибъет

[Джен-гость]

Так ведь и прибъет

И без малейших угрызений совести

[kitiaras]

Очень увлекательно, дорогой автор. Продолжайте, пожалуйста

[Bosaya maya]

Не ругайте автора, но пока у парней всё будет очень плохо. Потом - чуть лучше. Потом - полный ахтунг. Зато в конце концов - хорошо, но не так чтобы совсем ХЭ... Короче, автор голову потерял и впал в творческие метания
П.С. В этой главе ни один Бемби не пострадал

Исполнение 1. Часть 3.

Такую тишину Сэму нечасто доводилось слышать. В траве невидимо шуршали мыши, невидимые птицы хлопали крыльями высоко в кронах, пару раз на тропе с внезапностью противопехотных мин вспархивали куропатки, но всё же по сравнению с любым, даже самым замшелым городком лес казался безмолвным, и Сэму это не нравилось. Он никогда особенно не любил походную романтику - всё это единение с природой, костёрно-лагерный быт, рыбалки на закате, тучи комаров и заросли ядовитого плюща, которые вечно оказываются растущими в неприятной близости от выгребной ямы. Это была не его стихия, и в лесу он чувствовал себя чужим.
Он не понимал, какой такой внутренний демон подначил его жахнуть брата головой о крышку багажника и удариться в бега. Просто в какой-то момент невыносимо стало сидеть рядом с Дином, слышать ровный стук его сердца и твердить про себя, что нельзя, нельзя, нельзя, пока что-то чужое и очень настойчивое, какая-то древняя генетическая память уговаривает, шепчет в уши - можно, почему нет, давай, это же так просто и приятно, и кровь на руках такая тёплая, и сразу полегчает, вот увидишь, всё будет окей, переживёшь и станешь сильнее, человеческие сердца - всё равно что стероиды, а люди - просто упаковка, которую ты выбрасываешь не глядя...
Так соблазнительно. Вся суть - в убийстве. Догнать, сбить с ног, рвануть когтями, окровавленный комок всё ещё хаотично бьётся, когда его держишь в руках...
Он тряхнул головой и углубился в лес. Нужно было уйти подальше, пока не началось. Возможно, даже удастся отыскать того оленёнка или другую подходящую дичь с живым горячим сердцем.
Той же генетической памятью он понимал, что это всё равно не то, что нужно. Это как волка макаронами кормить. Но всё же лучше, чем греметь цепью и грызть доски в сарае, слыша за тонкой стенкой этот проклятый, родной, беспрестанный и недосягаемый стук и исходя злобой и отчаянием...

Он шёл на запад, продираясь через подлесок, пока небо не потемнело до иссиня-фиолетового. Все тропы давно кончились, он уже ни черта не видел в темноте, устал, слегка озяб и боялся оступиться. Поэтому в конце концов он уселся под деревом, в удобной ямке меж корней, и закрыл глаза, чтобы не видеть, как лунный свет скользит по кронам.

В этот раз было больнее, чем вчера, но всё прошло очень быстро. На одну малодушную секунду, когда с хрустом ломались кости и жгло глаза, Сэм пожалел, что ушёл - так страшно было одному и так хотелось, чтобы Дин был рядом, хватал за плечи, вглядывался и задавал этот вечный дурацкий вопрос - "Ты в порядке?", или утешительно врал: всё будет хорошо, я с тобой, Сэмми, я здесь...
А потом никакого Сэма не стало.
Оборотень легко вскочил - тело радовалось движению, пело каждой клеточкой, - огляделся и повёл носом. Он прекрасно видел в лунном свете, а запахи читал, как утреннюю газету, и не особо напрягался неразрешимыми моральными дилеммами. Он был всемогущ - быстрее Супермена, сильнее Халка и безжалостнее судебного пристава. Ему с трудом вспоминалось и казалось странным, что раньше он был кем-то другим.
Из симфонии запахов он выбрал один - слабый, но многообещающий, - и вскоре понял, что он на верном пути.

***

"Чудненько. Просто супер, - думал Дин, с отвращением разглядывая в боковом зеркале Импалы расшибленный лоб. - Синяк будет во всю рожу. А может, и шрам останется... Молодец, Сэмми, приложил так приложил. По-братски, от души... Ну а что? Надоело спорить с Дином - врежь Дину по морде, брось посреди нигде да иди себе по своим делам - авось не подохнет. Главное, не забудь потом сказать, что врезал из лучших побуждений... Поймаю - убью мерзавца!"
Он отыскал под сиденьем пластиковую бутылку с водой для мытья рук и, ругаясь чёрными словами, принялся сдирать с бровей и ресниц корочки запекшейся крови.

В отключке он провалялся не так уж долго, но за это время Сэм успел дать дёру в неизвестном направлении, и искать его в сгущающихся сумерках в незнакомом лесу представлялось делом наивным и небезопасным. Оставалось надеяться, что мелкий и сам не заблудится, не попадёт в зубы местному зверью, не свалится в ручей с обрыва, не угодит в браконьерский капкан, не наткнётся на какую-нибудь глухую ферму, хозяин которой, как всякий уважающий себя отшельник, держит в шкафу охотничий карабин, и не закусит парочкой заплутавших туристов... Пожалуй, слишком много поводов для беспокойства.
И чертовски много кровищи. "Энимал плэнет" говорит, что акулы чуют каплю крови на расстоянии до трёх миль. Интересно, как с этим вопросом у оборотней?...
Потом ему пришло в голову, что ещё не стемнело толком, и луна ещё не взошла, и Сэм, конечно, всё ещё Сэм. Кое-как отмывшись, он завёл машину, развернулся и медленно поехал по просёлку в обратную сторону, истошно сигналя, время от времени останавливаясь и во весь голос крича: "Сэ-э-эм! Сэмми! Вернись, чёртов придурок!", распугивая белок и приводя в неистовство растревоженных соек.
Но лес безнадёжно молчал, и никто не выходил на зов.

***

К тому времени, как он добрался до трассы, луна сияла вовсю. За пределами зыбкого света от фар дорога таяла в неверном мраке. Звать было уже некого, и Дин теперь просто по наитию катил по пустому шоссе, ни на что не надеясь.
Вскоре впереди замаячили два размытых ярких пятна - фары встречной машины, кособоко застывшей на двойной жёлтой линии, - и два силуэта на фоне. В одном Дин опознал брата - этот могучий разворот плеч и падающую на нос чёлку он узнал бы из миллиона. Сэмоборотень нависал над скорчившимся на дороге человеком, держа его за глотку и занося когтистую лапу для удара, а человек закрывался руками и сипло вопил:
- Серебро, Энни! Это же оборотень! Тащи чёртово серебро!
- Да знаю я! Сейчас! - страдальчески отозвался голосок из темноты.
Возле дряхлого пикапа мельтешил ещё один силуэт - щуплая девчушка лет четырнадцати. В руках она держала револьвер с откинутым барабаном, безуспешно пытаясь запихнуть патрон в гнездо.
- Вот дерьмо, - с досадой сказал Дин. - Не хватало нам ещё коллег по цеху...

Застигнутый и ослеплённый двойным светом, Сэм вскинул голову и глухо зарычал. Добыча была такой близкой, такой волнующе доступной, охота явно удалась, но посторонние портили всё веселье. Насчёт девчонки он не беспокоился, даже намеревался употребить её сердечко на закуску после папашиного, но эта зловещая чёрная тачка, внезапно вынырнувшая из темноты, была так некстати, и парень, который из неё вышел, тоже был некстати - из-за них Сэм чувствовал смутное беспокойство, какой-то раздражающий дефект памяти, воображаемый камешек в умственном башмаке... К тому же, что немаловажно, толстяк вопил что-то про серебро. Дело отчётливо пахло керосином.
Он заколебался, переводя взгляд с толстяка на парня, и толстяк не преминул этим замешательством воспользоваться - дотянулся до ножа на поясе и со всей дури полоснул удерживающую его руку чуть ниже локтя. Лезвие со скрипом прошло по кости, хлынула кровь. От неожиданности Сэм разжал пальцы, уронил обидчика на асфальт, возмущённо всхрапнул и, развернувшись на пятках, канул во тьму.
- Энни! Стреляй же! - азартно заорал толстяк, целый и невредимый, и даже повеселевший.
Щуплая Энни наконец-то сумела втолкнуть патрон в гнездо. Выстрелила и промазала.

При виде ножа Дин на мгновение похолодел. Потом, когда ситуация разрешилась, вздохнул с неясным облегчением, проводил взглядом благополучно улепётывающего Сэма и подошёл к человеку, который всё ещё сидел на дороге, препираясь с девчонкой.
При ближайшем рассмотрении этот рыхлый, лысоватый, взбудораженный мужик оказался ему очень даже знаком. Это был Стиви Добсон, широко известный в узких кругах любитель поистреблять мелкую индейскую шушеру наподобие маннегиши и манабозо и, по всеобщему мнению, человек в охотничьем деле случайный и даже вредный. Ходили - и подтверждались - слухи, что нет у него за душой никаких связанных с нечистью трагедий и охотится он исключительно из спортивного интереса, да ещё и своих детей старается приобщить. Дину приходилось случайно пересекаться с ним года полтора назад в Монтане, где они с отцом выслеживали злобного призрака, и там Стиви успел серьёзно поцапаться с Джоном по поводу, оставшемуся для Дина тайной. Джон, правда, вышел из того спора победителем, и с тех пор Стиви его подобострастно, с заискиванием уважал.
Он был глуповат, многословен, неряшлив и потрясающе бестактен - в общем, обладал полным набором отвратительных панибратских привычек.

[Bosaya maya]

- А я тебя знаю! - воскликнул Стиви, когда Дин протянул ему руку, помогая подняться. - Ты сын Джонни Винчестера, да? Я тебя запомнил, ты способный пацан... Надо же, в такой глуши - и встретились, а мы вообще-то из Милуоки едем с дочкой, это моя младшенькая, Энни, познакомься, а старшие наотрез отказались ехать, говорят, занятия нельзя пропускать, но я думаю, что врут, засранцы, оборотень-то по-любому важнее какой-нибудь там цитологии и генетики, как думаешь?... Напомни-ка, сынок, как там тебя звать?
- Дин.
- Ах да... Так мы, Дин, из Милуоки едем... вернее, даже не из Милуоки, а рядом, городок такой, ты его не знаешь, наверное. Дерьмовый, откровенно говоря, городишко - кормят плохо, и в мотеле тараканы размером с кошку, наглые, как шпана подзаборная... Там вроде наклёвывалось дельце - кто-то местному браконьеру глотку порвал, пузо раскурочил, ливер наружу и всё такое, мы сначала думали - оборотень, но потом оказалось, что обычная паршивая росомаха - сердечко у мужика на месте и следы от когтей не те, даже не понимаю, почему местные сразу не допетрили. Вот такие дела, едем домой ни с чем, Энни ворочит что-то про уроки - но я-то как задницей чуял, что не всё потеряно, будет ещё у нас охота! Ну и вот, едем себе, никому не мешаем, и вдруг - вылетает на дорогу олень... Или не олень, но какая-то похожая тварь, большая такая, тёмная... нет, наверное, всё-таки олень, с рогами оно было... хотя я толком рассмотреть не успел и затормозить тоже не успел, но он, слава богу, мимо проскочил - и в лес, а за ним - ещё одна тварь, и вот эту-то я догнал... Ну, то есть сбил, проще говоря, я ж вовсе и не собирался за ним гоняться... А потом смотрю - на тебе, это ж человек! Лежит, не шевелится, вроде как помер. Ну, думаю, всё, хана мне, законопатят копы в казённый дом за смертоубийство, дети сиротами останутся. Хотя он сам виноват - нечего было среди ночи за оленями по трассе гоняться...
Дин вдруг почувствовал, что смертельно устал.
Несостоявшаяся сиротка Энни стояла, привалившись бедром к крылу пикапа, позёвывала и от скуки крутила в руках разряженный револьвер. У неё были острые, легко краснеющие ушки, сопливый нос, хвостик на затылке и торчащие над ремнём мослы, а глаза были светлые, унылые и слегка навыкате, как у отца.

Стиви, размахивая руками, взахлёб рассказывал, как сбитый парень неожиданно воскрес и вцепился ему в глотку - "...а дальше ты всё видел, Дэн, это же оборотень был, нам в забегаловке, где вчера обедали, местный алкаш рассказывал, что заходил странный парень, целую тонну сырого мяса умял, я тогда сразу подумал, что оборотень - у них в полнолуние самый жор, они так пытаются голод приглушить, - и оказался прав (а когда это я был не прав?), и если бы не эта криворукая девка, было бы на свете одной тварью меньше, и туда им и дорога скатертью, правда же, Дон, всё равно это не жизнь - сердца у людей жрать, мы им даже одолжение делаем, что убиваем, это же милосердие для монстров, а мы вроде как их спасители и хорошее дело делаем..."
Выдохшись и заткнувшись, он преданно посмотрел Дину в глаза, словно псина, которая принесла палку и ждёт, что её погладят. Но Дин молчал и рассеянно тёр пальцем рану на лбу, размазывая выступившую кровь. Он со стыдом вспомнил, что и этому идиоту тоже звонил, когда Сэма укусили, когда совсем отчаялся и добрался до последней страницы последней книги об оборотнях, последней ссылки в поисковике и последнего номера в памяти своего телефона и когда даже Бобби сказал, что сделать ничего нельзя.
- А что же мы стоим? - спохватился Стиви, так и не дождавшись одобрения. - Оборотень-то, наверно, недалеко ушёл, ещё нагоним!
- Стоп, - сказал Дин. - Оборотня я беру на себя. Я... я как раз его выслеживал. Сам разберусь, спасибо.
- Я так и думал, что это он тебя разукрасил, - авторитетно заявил Стиви. - Один не осилишь. Видал, какой он здоровый? Хоть и сопляк ещё, совсем как ты... Энни, чего стоишь? Заряжай револьвер, тупая ты курица!
- Я не один, - поспешно сказал Дин. - Я... мы тут с отцом. Он сторожит у логова, а я катаюсь по окрестностям. Всё под контролем.
Стиви сразу скис и сдулся. Недоверчиво нахмурился, почесал глянцевую плешь.
- Джон здесь? А я его вчера в Милуоки видел...
- А он короткие дороги знает. Я ему позвонил, он гнал целый день и приехал. - Дин изобразил лицом уверенное простодушие, граничащее с дебильностью. При мысли, что будет, если Стиви с дочкой кинутся в лес за Сэмом, его обдало холодом - будто кто-то погладил по загривку ледяной лапой.
Впрочем, Стиви, кажется, клюнул на легенду и предпочёл лишний раз с Джоном не встречаться. Он похмыкал, покрутился на дороге, старательно указывая Дину на невидимые следы - якобы оборотневы, - пообещал всяческую моральную поддержку ("Ты это... звони, если что"), матерно рявкнул на отлучившуюся к обочине дочку и забрался в пикап. Беда миновала.
- Как тебе охота? - спросил Дин у Энни, которая неторопливо дефилировала к машине, подтягивая джинсы на ходу.
Та смерила его взглядом исподлобья и сплюнула на асфальт.
- Полный отстой.

***

Они уехали, а Дин отогнал Импалу на обочину, выключил двигатель, сполз пониже на сидении и, откинув голову на спинку, стал смотреть в небо. Луна висела в самой серёдке и казалась слегка ущербной, мутноватой с одного края.
Хорошо, подумал Дин, кажется, полнолуние на исходе. Наверное, это последняя ночь, а потом - передышка на целый месяц.
Он знал, что Сэм кружит поблизости, не смея напасть - стреляный уже воробей, - но и уйти не решаясь, смотрит из леса звериными голодными глазами: никаких семейных сантиментов, нечисть вообще избавлена от ненужных душевных метаний, просто Дин - единственная на всю округу потенциальная добыча. Добыча, правда, вооружённая, но откуда оборотню знать, что Дин не выстрелит, даже если он вытащит его из машины и примется потрошить заживо?
- Давай, Сэмми, гоняйся дальше за оленями, раз уж тебе приспичило. Только не суйся на дорогу - мало ли придурков по ней ездит... Ну, это ты уже понял, да? Не забывай, что в мире есть ещё охотники, кроме нас... Отец ещё вчера был в Милуоки... Почему бы и нам не сгонять в Милуоки, Сэм? Это же совсем близко. Мы за весь прошлый год не были так близко... Правда, я не знаю, как мы ему скажем про... в общем, про тебя. Думаешь, он поможет? А что, если скажет как все остальные: пуля в сердце - и все дела? Благодетели... Как думаешь, стоит рискнуть? Что, если у него найдётся не милосердие, а спасение?...
Ему хотелось думать, что Сэм слышит из леса его болтовню. И понимает хоть слово.
Поразмыслив, он достал телефон и набрал номер отца. Наткнулся на надоевший автоответчик: "Позвоните моему сыну Дину, он поможет..."
А кому, чёрт возьми, должен звонить сам Дин?
- Фигня какая-то, Сэм. Я уже и сам в это не верю...
Было три часа ночи.

[Bosaya maya]

В четверть шестого Сэм появился - взъерошенный, грязный, озлобленный и оборванный, в заскорузлой от крови рубашке, но уже человек. Ни слова не говоря, сел на привычное пассажирское место и уставился прямо перед собой. Дин завёл машину и вырулил на шоссе - тоже без единого слова.

Сэмми, хотелось сказать ему, ты чёртов идиот, ты разбил мне башку и чуть не нарвался на пулю. И я бы тебе всыпал по полной - но не за первое, а за второе. Ты чуть не погиб по-глупому только потому, что вдруг решил, будто можешь справиться с собой самостоятельно. Теперь-то тебе всё понятно, мелкий? Может, потому и молчишь, что стало понятно?... А ещё ты чуть не убил человека. Не самого, конечно, приятного человека, но всё-таки. Да ещё и на глазах у его дочки. Ты ступил на тонкий лёд, Сэмми, но у нас ещё есть шанс разрулить эту ситуёвину, если мы будем вместе...

Дин, хотелось сказать Сэму, я не собираюсь извиняться за твою разбитую башку. Я мало что помню, я весь в крови, но, кажется, этой ночью я никого не убил. Если бы убил, сейчас мне не было бы так хреново, и я смог бы спокойно протянуть рядом с тобой целый месяц, не мечтая каждую секунду вырвать тебе сердце. Но ты же такой придурок, что скорее сам его вырежешь и отдашь, чем позволишь мне укокошить какого-нибудь постороннего, никому не нужного тупого ублюдка, который только и умеет, что жрать, спать и размножаться и по которому даже плакать никто не станет. Если ты и дальше намерен исповедовать эту гуманистическую херню, то лучше было сразу пустить мне пулю в сердце, потому что я так больше не могу...

- Куда мы едем? - спросил он вслух. Голос оказался хриплый, сорванный.
- Во-первых, на заправку, - ответил Дин. - Я весь бензин истратил, пока мотался за тобой. Как тебя угораздило забраться так далеко от лесопилки?
- А во-вторых?
- Во-вторых... Отца видели вчера в Милуоки, поэтому мы едем туда.
- Откуда ты знаешь? Дозвонился до кого-то?
- Ты что, совсем ничего не помнишь?
Сэм честно постарался вспомнить: блуждания по сумеречному лесу, боль, страх, отчаяние, потом - острый запах оленьей шкуры, ветки хлещут по бокам, когда несёшься через подлесок, и хочется визжать, улюлюкать, вопить что-нибудь воинственное от ревущего в крови адреналина, потом - ослепительный свет, удар, животная ярость... Он отрицательно мотнул головой.
- Ну и хорошо... - непонятно вздохнул Дин. - Я, пока тебя искал, встретил одного... эм... знакомого. Он сказал, что видел папу. Надо бы проверить.
Сэм задумался на минуту.
- А я?
- Что ты?
- Дин, мы едем в город с населением в полмиллиона человек. Понимаешь намёк?
Дин стиснул зубы, пальцы на руле Импалы и, наверное, собственное сердце, но тут же спохватился и сделал приличествующий ситуации обнадёживающе-самоуверенный вид.
- Ну, полнолуние вообще-то заканчивается. Может, ты больше не превратишься... А если и да - мы же не полезем в самую толпу! Скромно приютимся где-нибудь на отшибе. Может, найдём какой-нибудь заброшенный дом или склад...
Сэм выразительно хмыкнул.
- Я просто хочу найти отца, - сказал Дин. - Он может знать, как тебя вылечить.
- Дин...
- Мы можем и не говорить, что оборотень - это ты. Можем просто сразу уехать, если окажется, что он не знает. Но если есть вероятность...
- Дин, есть вероятность, что мы его найдём и я прикончу вас обоих. И ещё кучу народа вдобавок.
На мгновение Дину почудилось, что мелкий не так уж и против подобного исхода. Что за чушь, это же Сэмми, его мелкий Сэмми, который в тринадцать лет рыдал, когда смотрел "Титаник", который вечно подбирал бездомных котят и просил папу хотя бы довезти их до ближайшего приюта, раз уж нельзя оставить себе...
- Ничего страшного, - ответил он самым фальшиво-беспечным тоном, какой только смог изобразить. - На всякий случай - цепь всё ещё в багажнике.